Убийства в Полянске. Алексей Кротов
рано, не позже десяти. Что касается телевизора, то он был главным врагом этой замечательной старушки. Каждый день она включала его и всегда убеждалась, что ничего интересного там не показывают.
Цветы были любимым детищем Таисии Игнатьевны. Предмет ее особой гордости составляли великолепные тюльпаны. В ее аккуратном, ухоженном садике можно было увидеть желтые, красные, белые головки, тянущиеся к ласковым лучам солнца. На клумбах росли маки, ноготки, астры, в этом году Таисия Игнатьевна посадила петунью и самозабвенно ухаживала за цветами. Вскоре они должны были расцвести. Таисия Игнатьевна как раз любовалась своими цветами, когда с дороги ее окликнула Ленка.
– Доброе утро, Таисия Игнатьевна. С утра пораньше к цветочкам?
– Да, – улыбнулась старушка, – я к ним тянусь, как к солнцу. Они скрашивают мою одинокую старость.
– А вы знаете, что сегодня в автолавке будет новый продавец? – не преминула выплеснуть новость Ленка.
– Знаю, – безмятежно откликнулась Сапфирова.
Ленка чуть не разинула рот. Несмотря на то что Таисия Игнатьевна мало интересовалась местными новостями, она всегда была в курсе дела.
Все уже привыкли к этому, только Ленка не переставала удивляться. Вот и сейчас, немного придя в себя от изумления, она спросила:
– Откуда вы знаете?
Таисия Игнатьевна одарила ее ласковой снисходительной улыбкой. Так смотрят взрослые на любопытных детей.
– В прошлый раз продавец сказал мне, что уходит в отпуск, – не переставая улыбаться, пояснила она.
И больше не обращая внимания на Ленку, которую такое простое решение загадки привело в восхищение, Таисия Игнатьевна наклонилась, чтобы вырвать маленький, едва выбившийся из земли сорнячок.
Солнце неуклонно приближалось к зениту, когда Ленка постучала в дверь к Тишкиной и, получив приглашение, вошла. Она оказалась в хорошо ей знакомой маленькой, уютной, со вкусом обставленной комнате, которую хозяйка дома называла гостиной и использовала для приема одного или двух гостей. Войдя, Ленка сразу заметила, что Тишкина чем-то всерьез обеспокоена, настолько это бросалось в глаза. Прямо с порога Ленка спросила:
– Что случилось, Алена, ты чем-то расстроена?
– Садись, выпей чаю, тогда поговорим, – рассеянно бросила Тишкина.
Ленка согласилась, и минут десять они занимались пустой болтовней, обмениваясь слухами. Захлебываясь от удовольствия, Ленка пересказала свой разговор с Сапфировой. Алена Александровна лишь пожала плечами. «Если она восторгается собственной глупостью, то это ее дело», – подумала она. Вслух же сказала:
– Еще чаю, Лена?
Она принадлежала к числу тех немногих жителей деревни, которые не называли Образцову Ленкой; ни веселая болтовня подруги, ни крепкий индийский чай не могли отвлечь Тишкину от мрачных мыслей. Она продолжала оценивающе смотреть на беззаботно болтавшую Ленку, и вдруг ее как током пронзила мысль, удивляя ее тем, что она не приходила раньше. «Что я нашла в ней такого? –