Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода. Николай Александрович Добролюбов
половина февраля), Турине (начало марта), Риме (до середины марта), на Сицилии с конца марта до середины июня[2]: в Неаполе, Палермо, Мессине. Италия вдохновила Добролюбова как на цикл сатирических свободолюбивых стихотворений «Неаполитанские стихотворения», которые он публиковал в сатирическом приложении к журналу «Современник» – «Свисток», так и на целую серию политических статей на злободневные темы итальянской действительности.
Даже в лирических стихотворениях Добролюбова, написанных в Италии, проявляется его симпатия к повстанцам:
Полные радужных снов,
Шли мы по улицам Рима,
Реки восторженных слов
Так и лились несдержимо.
В них то прямо, то завуалировано вырисовывается образ Джузеппе Гарибальди, героя Италии, и связанные с ним эпизоды…
Мы далеко. Неаполь целый
Слился в неясные черты.
Один Сент-Эльмо[3] опустелый
Нас провожает с высоты.
Сант-Эльмо – тюрьма, где содержались те, кого потом выпустил на свободу Гарибальди. В минуту созерцания этого, казалось бы, лирического итальянского пейзажа Николай Александрович думал и о своих свободолюбивых друзьях, заключенных в российские тюрьмы, об одном из лучших – своем друге, русском писателе, поэте Михаиле Михайлове.
Во время пребывания в Италии Добролюбов встретился с молодой итальянкой Ильдегондой Фиокки – дочерью жителя Мессины. «Ездил я недавно в Помпею и влюбился там… в одну мессинскую барышню, которая теперь во Флоренции, а недели через две вернется в Мессину… но я – признаться вам – струсил и даже в Мессине, вероятно, не буду отыскивать помпейскую незнакомку, хотя отец ее и дал мне свой адрес и очень радушно приглашал к себе» (из письма 1861 г., Неаполь). Можно предположить, что именно «мессинской барышне» посвящено одно из добролюбовских стихотворений того периода, поскольку обстоятельства знакомства Добролюбова с И. Фиокки были, с одной стороны, случайны, а с другой стороны – романтичны:
Увидал я ее на гуляньи
И, обычную робость забыв,
Подошел, стал просить о свиданьи,
Был настойчив, любезен и жив.
Девушка ответила взаимностью, письмом от 22 мая 1861 г. Наш герой сделал ей предложение руки и сердца, которое вначале будто бы было принято. Этот короткий роман ярко характеризуют письма Добролюбова и воспоминания его современников. В письме 1861 г. из Неаполя Николай Александрович пишет Н.Г. Чернышевскому: «Если бы я в самом деле женился за границей, то как вы думаете: смог ли бы я устроиться с семьею сколько-нибудь толково?».
О том, что он оказался перед жесткой дилеммой – остаться в Италии или вернуться в Россию (сначала предполагалось – с молодой женой-итальянкой) свидетельствует и другое его письмо Чернышевскому из Неаполя в июне 1861 г.: «Я решался в то время отказаться от будущих великих подвигов на поприще российской словесности и ограничиться, пока не выучусь другому ремеслу, несколькими статьями
Все даты даны по старому стилю.
Здесь и в некоторых других местах Добролюбов пишет название неаполитанской крепости Сант-Эльмо на французский лад.