Пари. Наталья Никольская
нерастраченными душевными сокровищами мужики.
Она с явным одобрением смотрела, как Сергей режет крупными кусками сыр и колбасу, укладывая их на хлеб.
– Хорошая новость, ребятки! Намечается крупный заказ: «Провинциалбанк» собирается устанавливать сигнализацию в хранилище.
Зазвонил внутренний телефон.
– Слушаю, Михал Анатолич, – сказала Вершинина, включив громкую связь.
– Валентина, тут Силантьев к нам направил одного господина, его родственника обвиняют в убийстве, ты мне утром рассказывала. Прими его, хорошо?
– Хорошо, пусть заходит. Как его фамилия?
– Трифонов Никита Петрович.
Нажав кнопку отбоя, Вершинина посмотрела на Сергея.
– Забирай этот ланч в дежурку, там доешь, слышал, у меня посетитель? – она кивнула на телефон. В ее голосе появились командные нотки, но ей было бы невыносимо тяжело, если бы из-за нее кто-то остался голодным.
Убрав остатки продуктов в холодильник, Сергей сгрудил бутерброды на поднос и направился к выходу. Неожиданно открывшаяся дверь едва не выбила у него из рук поднос с бутербродами.
Вошедший мужчина, застыв на месте, оторопело уставился на Болдырева, который чудом не выронил подноса. Обменявшись удивленно-извиняющимися взглядами, Сергей и незнакомец, наконец счастливо разминулись.
– Добрый день, мне бы Вершинину увидеть… – вошедший замялся, неуверенно глядя на Валандру.
– Вы – Никита Петрович?
– Да. Меня к вам направил Мещеряков.
– Присаживайтесь, – Вершинина рукой указала на стул, который предупредительно освободил Мамедов.
Никита Петрович основательно устроился на стуле, расправив длинные полы дорогого кожаного плаща. Никите Петровичу можно было дать лет пятьдесят, у него было приятное интеллигентное лицо, густые жесткие волосы, зачесанные назад, открывали высокий выпуклый лоб, умные глаза смотрели с прищуром из-под густых темных бровей.
– С чего бы мне начать? – с растерянностью человека, впервые попавшего в неординарную ситуацию, произнес он.
– Я знаю о вашем деле лишь в общих чертах, так что рассказывайте все по порядку, – постаралась приободрить его Вершинина.
– Да, собственно, и рассказывать-то нечего. Какая-то нелепость – моего брата обвиняют в убийстве!
– А что, это так уж невероятно? – спросила Вершинина.
– Невероятно – это не то слово. Это просто невозможно.
– Давайте пока оставим эмоции. Мы постараемся вам помочь, а вы помогите нам, – пыталась остудить его пыл Валентина Андреевна.
– Чем же я могу вам помочь? – удивился Никита Петрович.
– Расскажите все с самого начала. Как вы обо всем узнали?
– Мне позвонили на работу, сказали, что из милиции, ну я, естественно, удивился. Потом меня спросили, есть ли у меня брат, я, конечно, ответил утвердительно, ведь у меня и правда есть брат, – посетитель заметно нервничал.
– Не хотите сигарету, Никита