Россия и мусульманский мир № 8 / 2011. Отсутствует
гарантий во имя консолидации общества и социальной справедливости – все это остается факторами успешного подъема экономики и ее конкурентоспособности.
Такие «государства благосостояния», как Дания, Норвегия, Швеция, Финляндия, продемонстрировали на протяжении ряда последних десятилетий динамичный рост экономики и народного благосостояния. По многим важным социально-экономическим параметрам они превосходили другие европейские государства и США. Английский журнал «Экономист», посвятивший в своем сентябрьском номере 2006 г. специальную статью шведской модели общественного устройства, отмечает ее достоинства, но не считает единственной, заслуживающей подражания. И тем не менее социальная ориентация экономического развития становится для многих стран актуальной задачей.
Содержание понятия «социальное государство» не разъяснено ни в Конституции Российской Федерации, ни в других официальных документах или речах. Это позволяет трактовать его различным образом соответственно пониманию того или иного автора. Либо вообще не вспоминать о нем. Можно лишь догадываться о том, что имели в виду составители Конституции, включив в текст эту расплывчатую формулу. Присутствовало ли у них желание сохранить преемственность с социалистическим прошлым, или они руководствовались намерением подсластить предстоящую реставрацию капитализма?
Опыт европейских «государств благосостояния» позволяет выделить ряд характерных для них общих черт:
– наличие крупного среднего класса с относительно высоким уровнем жизни;
– отсутствие крайней дифференциации доходов различных слоев населения;
– государственные социальные гарантии населению (бесплатные медицинская помощь, образование, предоставление нуждающимся социального жилья, достойные пенсии и др.);
– значительная роль государства в перераспределении доходов, практика государственно-частного партнерства, участие социал-демократов в политике;
– эффективные формы демократического устройства и гражданского общества.
О роли государства в перераспределении национального дохода и осуществлении социальных функций косвенно свидетельствует доля собираемых им налогов в ВВП. По данным британского журнала «Экономист», в 2004 г. в Швеции она составляла 50 %, в Дании – 49, в Бельгии – 45, в Норвегии – 44, в Финляндии и Франции – 43, в Австрии – 42 %. Примеры успешного функционирования этой модели в Европе могут и нам подсказать многое. Построение в России социального государства в гораздо большей степени отвечает психологии людей и историческому опыту социалистической эпохи, ее сильным сторонам.
Выбор модели социального государства мог бы означать для России следующее:
1) сохранение социальных завоеваний прошлого и важной регулирующей роли государства в восполнении провалов рыночной экономики;
2) недопущение беспрецедентной пропасти между