Маяк внутри себя. Наталья Юрьевна Гори
терпела больше, чем могла вытерпеть, нервничала, скандалила и ругалась с каждым встречным, как психопатка. Отношения для разрушения – так можно было назвать этот годовой марафон. Точнее двухгодовой. Кого я пытаюсь обмануть?
Звали его Артём, хотя нет. Слишком хорошее имя для такой персоны. Так, опарыш – звучит противно и мерзко – хотя очень подходит. Живет в гнилье и сам такой же. И всё вокруг превращает в продукт разложения. Ладно, Артём – мой плохой, очень плохой бывший. И уже не мой. Но на момент отношений, был моей содержанкой. Которая паразитировала на мне как мерзкая зараза, врастающая в ствол дерева, за счет него питается и одновременно губит в нём всё живое. Слабое молодое дерево умирает со временем. Дерево посильнее растёт дальше, но при условии, что оно постарше и набралось достаточно жизненных сил, чтобы существовать для своего роста, а не отдавать всё паразиту.
Я была молодой и, слава богу, не деревом. Иначе меня ждала неминуемая гибель. А как я с бабулечкой своей ругалась. Ох… стыдно вспоминать. Но кто слепо не влюблялся без оглядки, тот и не любил.
Пройдя дорогу скорби, и пережив реабилитационный период под названием: «Я ЛЮБЛЮ, НО ТАК БУДЕТ ДЛЯ МЕНЯ ЛУЧШЕ», – получила урок любовной слепоты. Узнала, насколько я могу упахиваться ради цели.
Где-то читала, что люди, которые очень много вкладывают в отношения – тяжелее всего с ними расстаются. Ты вкладываешь, разбиваешься в лепёшку ради него, а потом оказывается, что квартира, которую мы снимали, принадлежала Артёмкиной матери. Молодая и глупая – я за неё платила, как за съемную. А это его личная была, по сути. Записана на мать, чтобы он её не про… Вы поняли. И деньги он матери не передавал.
Эта новость меня размазала по асфальту, как грузовик улитку. Но я не была сильно удивлена. Почему? Шторы с глаз убрала и прозрела. Гадко, мерзко, да и только. В тот момент я не была такой спокойной, и первые три месяца мне было сложно. Сопли, слёзы, люблю, не люблю.
Но волю в кулак, пожила месяц у бабули на той самой реабилитации, и хандру как рукой сняло. Бабушка, моя драгоценная.
Нашла недавно какие-то старые записи в своём дневнике:
«Шум дрожащих листьев.
Пение крылатых ранним летним утром.
Чашка горячего чая, укутавшись в плед и созерцание. Всё заводит механизм мыслей, моментов, воспоминаний.
Ты утопаешь в мыслях, как теплые звезды в своей Вселенной. Вместо обеденного солнца тебя греет плед и терпкий чай, без сахара.
Каждый глоток его разливается в тебе, проникает во все клеточки дышащего тела. И даёт новую жизнь зародившейся мысли. Словно ты заходишь в море. И с каждым шагом вперёд, оно обволакивает, затягивает и окутывает тебя все сильней, все эгоистичней. Так неудержимо маня идти дальше, вперёд. Всё глубже погружаясь в сознание. Идя на встречу к освещаемому впереди солнцу, лучи которого связывают, захватывают твои хрупкие руки и дрожащую от страха душу.
Всё неизвестное прельщает, зовет, манит и пугает.
Ты уже полностью