Одиссея. Древнегреческий эпос в пересказе Сергея Носова. Гомер
и повесит, как всегда, напротив ложа. И поспешно уйдёт.
Евриклея чувствует сердцем: что-то сегодня произошло с Телемахом. Был он дерзок, когда говорил с женихами. Отнюдь не будущий пасынок чей-то, тихий, послушный, что в сторонке сидит незаметно, но как будто действительно дома хозяин – такие вдруг резкие речи стал им говорить. Ох, тревожно за него Евриклее.
Да и с матерью тоже. Вон ведь Фемий-сказитель пел о битве, пел о героях, победивших неприступную Трою, об их возвращении и гибели многих в пути, – Пенелопа, услышав печальную песнь, вышла к гостям, попросила исполнить другую. «Нет», – сказал Телемах.
А всё после встречи с тем чужестранцем…
После встречи с тем чужестранцем Телемах нагрубил Антиною, сыну Евпифа, самому дерзкому из женихов. А уж тому не занимать наглости. Мнит себя уже хозяином дома.
Телемаху не спится. Цикады. Где-то птица ночная кричит. С моря веет прохладой.
Телемах на своём деревянном резном роскошном ложе изворочался весь. Вот и мысли его о том чужестранце.
Он назвался Ментесом, сыном тафийского царя Анхиала.
Появился на пороге с копьём, когда здесь готовились к пиру: женихи Пенелопы предвкушали веселье, толпясь во дворе; слуги в доме накрывали столы. Телемах его не сразу заметил, но всё же первым увидел, – поспешно к нему подошёл, учтиво принял копьё, пригласил сразу в зал, к столу своему – в стороне, не со всеми. Копьё с наконечником медным поместил у колонны в оружейном держателе, прежде служившем царю Одиссею.
Где-то за морем, на большом берегу, есть город Темес, рядом медные копи. Будто бы туда и направлялся со своим кораблем этот Ментес – за медью. Оказалось, он знал Одиссея – ещё до троянских событий. В прежние годы часто встречались. Да и отцы их часто посещали друг друга. Потому он и здесь: он хотел повидать Одиссея. Не знал, что ещё не вернулся в родную Итаку царь её с Троянской войны. Ничего не поделаешь. Если нет его, значит, боги велели ему в пути задержаться. Мало ли бывает на свете несчастий. Всё во власти богов.
Телемах не сумел скрыть внезапную радость, когда угадал в нём пришелец сына отца; тот спросил: «Ты, я вижу, и есть сын Одиссея?.. Похож!»
И тогда Телемах что-то мямлить стал про отцовство, смущаясь, мол, сынам убеждённости в этом нет никакой… но в тот же миг убедился в противном – чей он сын. И грудь ему жаром обдало.
Между тем (вспоминает) женихи в этой зале, по-хозяйски распоряжаясь, начинали буянить, пируя, – Телемаху стыдно было за них перед гостем. Чужестранец смотрел на них с изумлением. Кто такие они? Что им надо? Что здесь происходит? Разве это их дом? Телемах поделился своею бедой, и тогда благородный Ментес… нет, не так: и тогда человек, назвавшийся Ментесом, дал советы ему – один лучше другого.
Прежде всего, надо завтра же, пока не поздно ещё, собрать мужей Итаки на площадь. Честно рассказать им, что творится в дому Одиссея. Пусть постановят они прогнать женихов, прекратить разорение дома.
А чтобы узнать, жив Одиссей или нет, необходимо Телемаху покинуть Итаку. Прежде всего посетить надо Пилос – может быть, что-нибудь Нестор сумеет ему рассказать, мудрый царь и герой Троянской