Кузнец. Леонид Бляхер
сделать пару десятков ростовых щитов типа павезы, которыми прежде защищались арбалетчики и аркебузиры. В Европе такие щиты уже не использовались (для подвижных армий Нового времени оно совершенно не подходило), но в нашем походе могло сослужить хорошую службу. Щит делал в человеческий рост, сантиметров сто семьдесят. Снизу к нему приделывались два штыря, чтобы удобнее втыкать в землю, ножки, чтобы выдвинуть и руками не держать. Сверху прорезь для ружья. Первый щит сделал сам. Потом уже делали помощники, а я, как говорится, деньгу ковал.
Дела шли. Люди всё больше напоминали целый отряд. Обмундирование не хуже, чем у воеводских воев. Грудь и плечи защищает металлическая пластина, голову – плотный колпак. Стреляют и заряжают быстрее, чем стрельцы. Пикой, конечно, орудуют не как европейская пехота, но и не как рогатиной. С теми, что набрал и содержал Никифор, брат Ерофея, выходило уже к четырем сотням.
Мы торопились. И торопились не зря: еще не прибыл в Илим воевода Шушерин, а Францбеков включил жадного гасконца. По его приказу все служивые люди должны были прибыть в Якутск со всем оружием, припасами. Даже городскую казну и пушки, что стояли в Илиме, он решил вывезти. Всё «свое» спешил прибрать к рукам, коли уж Илим от него уходит.
Делать было нечего. За неделю собрались и двинулись к Якутску. На солеварне остался только грамотей-бухгалтер да работники. Степана я с собой забрал. Я решил, что сам не лучше, чем наш воевода-батюшка: казну с солеварни до последнего медяка выгреб, все свои кузнечные приблуды на струг загрузил (благо воевода повелел под пушки и прочее оружие целый струг приготовить). Я же с пушкарями договорился. Разместились и в тесноте, и в обиде.
Ладно хоть идти было не очень долго. Пока шли по Лене, я пригляделся к пушке. Собственно, пушка того времени не особенно отличалась по способу стрельбы от фитильного ружья: заряд пороха, ядрышко, пыж; заряжается с дула. В казенной части отверстие для фитиля и запала, тут особенно не усовершенствуешь (по крайней мере, с моими знаниями; шуваловский «единорог» я точно не построю).
Стоп, по-моему, уже изобретена картечь. Она бы нам очень даже сгодилась. Спросил у пушкарей. Подтвердили: есть такое дело, но у них нету. Только ядра. Картечь портит ствол, потому и не надо нам такого. Ну, вам не надо, а нам надо.
Стал я вспоминать, как картечный заряд делается, самый простой, конечно. Я, хоть кузнец и механик, но никак не гений изобретательства. Выточил одну штуку, набил всякой поганью: гвоздями старыми, мелким ломом – у меня такого добра на переплавку изрядно лежало. Завязал в мешочек. Получилась вполне себе картечь. Ее бы опробовать, но пушкари послали меня по адресу. Хотя и знали, что я Кузнец, но за пушку-то они перед воеводой отвечают. И то правда. Но мысль про картечь мне в голову крепко запала. Картузы для заряжания у них уже есть. И то хлеб.
Пока я пушку осматривал да с пушкарями пререкался, подошли мы к Якутску. Наша ватага в город заходить не стала, встали за слободой. Благо холодов уже не было, да и Никифор нарядил работников какой-то