Водяной. Другие берега. Евгений Прядеев
откровенно неуютно, но особого выбора собеседника тоже не наблюдалось, – а моё мнение о предстоящем трудоустройстве кого-то интересует?
– Надеюсь, что не выгляжу в ваших глазах идиотом, – в тоне говорившего странным образом смешивались насмешка и сочувствие, – но я всё-таки в очередной раз повторю. В сложившейся ситуации у вас нет ни мнения, ни выбора.
– Даже так? – попытался изобразить я улыбку. – Тогда постарайтесь объяснить мне ещё раз, более подробно, что же это за ситуация?
– Повторяю, – голос Мирослава снова стал сухим и деловитым, – вы с женой попали в автомобильную аварию. И вам, и ей требуется высококвалифицированная и, соответственно, очень дорого стоящая медицинская помощь. Если вы согласитесь помочь нам здесь, в виртуальности, то вас с женой будут лечить. Если же нет, то вы, Максим Андреевич, навсегда останетесь инвалидом, прикованным к койке, а ваша супруга просто умрёт.
– Шантаж, – непроизвольно усмехнулся я. – Как-то очень грубо и банально. Я как-то был более высокого мнения о вашей структуре.
– Ну что вы, – Мирослав снова расслабился и посмотрел на меня с чувством собственного превосходства. – Ни о каком шантаже и речи не идёт. Мы с вами просто заключаем взаимовыгодную сделку.
От этих слов я непроизвольно усмехнулся.
– Да, не буду врать, – немедленно среагировал на мою усмешку витязь. – Сейчас мы просто используем удачно подвернувшиеся обстоятельства. И мы рады, что помочь нашим планам можете именно вы. Согласитесь, что было бы крайне глупо упустить возможность использовать для общего дела человека, который уже в курсе многих нюансов, недоступных обычному обывателю.
– Да уж, – тоскливо вздохнул я. – Словесные кружева рисовать вы умеете, в этом вопросе немногие смогут с вами потягаться. Давайте тогда разбираться в ситуации поэтапно. Первое. Где доказательства того, что моя жена действительно жива? Откуда я могу знать, что её лечат, а не просто поддерживают биение сердца на аппаратах, чтобы отключить при первой же возможности?
Я замолчал, а Мирослав продолжал смотреть на меня, как будто ожидая продолжения. Я же в ответ только бесцеремонно разглядывал собеседника, пока до него доходил смысл сказанного мной. Секунд через десять он наконец понял, что я не собираюсь говорить дальше, и в его глазах появилась смесь любопытства с непониманием.
– Это всё? У вас больше нет никаких условий? – недоуменно спросил у меня Мирослав, а я лишь горько вздохнул в ответ.
– Нам будет трудно, даже сказал бы, очень трудно.
Собрав в кулак всё своё самообладание, я постарался говорить спокойно. Это и вправду далось мне невыносимо тяжело. Но всё-таки мой голос предательски дрогнул, и это не укрылось от внимательного взгляда витязя.
– Максим, давайте вы перестанете воспринимать меня как врага и поймёте, наконец, что перед вами сидит друг, который хочет вам помочь…
В голосе Мирослава