Спортивный предприниматель. Николай Александрович Котенков
первобытного умения постоять за себя. Нет, теперь нужны другие качества. Бег позволяет быть уверенным в своих силах, тренированным, хорошо себя чувствовать физически и путешествовать, участвуя в соревнованиях. Бокс – тем более травмоопасен, чем выше профессиональный уровень спортсмена.
Многие спрашивают: «Зачем ты бегаешь по лесу?» А у меня фишка – самомотивация: хочу быть уверенным, что, если будет война, принесу пользу, возможно, спасу целый город, потому что смогу сделать марш-бросок на 50 км по болоту и в лесу. Вот для чего я бегаю и через деревья прыгаю. А все остальное – свежий воздух, красивые виды и кайф от леса – это уже второй момент.
Здесь есть тонкая грань. В обществе считается, что если идешь на бокс, становишься мужиком. А по факту, когда бегаешь в лесу, пробуждаются инстинкты предков-охотников. Я во время бега по лесу чувствую скорость и соединение с природой, слышу зверье, убегающее с троп, звуки природы. Они лучше воспринимаются за счет кровоснабжения мозга. Ты все запоминаешь, каждый кустик видишь, хотя в высоком темпе бежишь. Именно на скорости возникает чувство воссоединения с природой.
Мозг работает на повышенных оборотах. Надо в сотые доли секунды принять решение, как поставить стопу, чтобы не подвернуть ее, потому что там везде неровная поверхность. Решить, какой длины сделать шаг, какой силы толчок для прыжка через препятствие. Все это на скорости 4 мин на 1 км – мозг развивается не хуже, чем при игре в шахматы!
Всегда может быть хуже
Одна показательная история. Это произошло на втором курсе института. Все мои одногруппники сдали сессию, а я завалил химию. Они, счастливые, пошли отмечать, а я, расстроенный, купил тетрадь и ручку, сел на скамейку, и написал стих:
Я слышу звон колоколов и шум фонтана,
И на меня находят вновь и вновь воспоминания,
Как будто было все недавно,
Они звучат все громче, звонче, их невозможно слушать одному!
Но в то же время я не отдал бы никому то чувство,
Которое пускает по лицу слезу…
Просто пришли слова. Рядом сидела бабуля на скамейке, и я ее спрашиваю: «Стих написал – хотите, прочитаю, может, что подправить?» Она: «Да, конечно». Отложила книжку, я ей прочитал этот стих, и бабушка прослезилась. Мы с ней так долго потом разговаривали.
Пожаловалась, что про войну никто не помнит, нет уважения к памятникам и старикам. Рассказывала про людоедство и роддом на Менделеевской, где ребенок пропал. Люди же с ума сходили от голода. Не то что все кошки были съедены, но и до такого доходило, что детей воровали. Для меня это было откровением, нигде этого не найдешь.
Она помнит, как снаряд попал в здание на этой же улице, где мы сидели сейчас, и были погибшие. Получается, я этот стих написал для нее – улица и воспоминания о тех временах. Не знаю, как так получилось. И я про себя подумал: «Какая ерунда этот экзамен, чтобы я из-за него переживал! У людей такая жизнь была!» Меня это так впечатлило, что я пошел и пересдал химию на пятерку (но поставили все равно четверку, так