Порно для маленьких. Александр Слепаков
волосы. Только кожа точно не японская. Даже при скупом свете лампы видно, какая она белая.
Она смотрит ему в глаза и встречает его взгляд. Да, вот ради этого мгновения имело смысл родиться, вырасти и стать Мариной Шульман. Ради того, чтобы так сидеть на пятках, чувствуя грудью, и животом, и ногами воздух и тепло от лампы. И смотреть ему прямо в глаза.
Это знак. То, что на ней больше нет никакой одежды.
Она видит в его взгляде, что ему понятен этот знак. Даже лучше, чем если бы это была отмашка флажком.
Он встает с кресла, снимает майку, джинсы. Если твой собеседник разделся, простая вежливость требует, чтобы ты сделал то же самое. Хотя Марина Шульман не собеседник. Беседы не было. С того момента, когда она открыла дверь, не было сказано ни одного слова. И это не создавало никакой неловкости. Именно, не собеседник. Собеседником может быть кто угодно, а это не кто угодно, это Марина Шульман. В таком случае правило вежливости еще более обязательно. Слова будут потом.
Раздетый человек – это чей-то человек. Речь не идет, конечно, о бане или нудистском пляже. Там нет раздетых людей, а сама нагота вынесена за скобки. В том смысле, что тело там это предмет, как другие предметы. А тело – не просто предмет. И одежда, в сущности, это часть его. Одежда немного похожа на комнату, в которой ты находишься один. Одежда – стены. Когда стен нет, воля другого человека вплотную приближается к твоему телу. Одетый Борис – просто Борис. Раздетый Борис – это Борис Марины Шульман.
Он ставит колено на диван. Садится напротив нее, также, на пятки. Да они похожи друг на друга, оба как статуэтки, только Марина Шульман намного меньше, и у Бориса впереди валик, а у нее внизу маленькое круглое пятно черных волос.
Они оба поднимаются с пяток. И ладони Бориса встречаются с телом Марины Шульман, а ее ладони с телом Бориса. «Надо поцеловать его в губы», – думает Марина Шульман. Да. Вот так.
Она почти теряет сознание. Ей кажется, что у нее в голове звучит крик, похожий на птичий крик. Но это не птичий крик. И что она слышит хлопанье или, скорее, шуршание крыльев. Но не птичьих крыльев.
Глава 7
Виктор Петрович
Виктор Петрович жил этажом ниже Гущиных, один в трехкомнатной квартире.
Тамара Борисовна почти ничего о нем не знала, кроме того, что это пожилой человек, полноватый, страдающий одышкой. Каждый вечер он выводит на прогулку собаку, тоже полную и пожилую. У собаки раскормленное, как будто надутое, тело, тонкие ноги и тонкая мордочка. Она явно сама себе не нравится, что и прочитывается в ее выражении «лица».
Виктор Петрович исключительно одинокий человек. Он любит подолгу стоять на балконе, курить и смотреть вниз на улицу. Тогда Борису, стоящему на балконе этажом выше, видна большая загоревшая лысина с красными точечками, держащие сигарету пальцы, на которых с наружной стороны растут редкие длинные седые волосы.
Виктор Петрович – пенсионер, раньше когда-то работал инженером на заводе «Рубин». Жена давно умерла, и, кажется, собака – единственное близкое существо.
Однажды