После Второго Солнца. Роман Сергеевич Бенц
было полностью черным. И вот спустя пятнадцать минут все пространство вокруг клети стало светло-серым, и резкий аромат сырой почвы сменился на более мягкий неописуемый запах, свойственный соли, который ощущался в легкости дыхания и приятном покалывании в горле. Здесь было прохладно, но не так как на поверхности. От подземного холода нельзя было укрыться под одеждой, он проникал всюду. Внезапно серое окружение клети исчезло, и в глаза ударила тьма пустоты, что свидетельствовало о скором завершении спуска на дно шахты. Шум изменился и начал распространяться по безграничному пространству. И вот спустя несколько минут пути во тьме клеть с грохотом ударилась дном и окончательно остановилась, погасив свои маломощные лампы.
– Ну, вот вы и дома!
Раздался казавшийся тихим после скрежета троса голос Арсения. Позади Влада загорелся свет аккумуляторной лампы в руках цеховика. Сделав несколько шагов в пустоту, рабы остановились, пока надсмотрщики занимались тем, чтобы дать освещение вокруг. В этот момент Влад, как и остальные, не мог понять, закрыты были его глаза или нет, так как в шахте стояла кромешная тьма, а цеховики с фонарями скрылись из виду. Где-то в глубине этой пустоты раздавались грубые приказы Арсения, а затем лязги и щелчки железных деталей, но вскоре и они прекратились. Спустя несколько мгновений в ушах стоял звон, из-за которого Влад не мог услышать даже тяжелого дыхания своих товарищей, с которыми соприкасался плечами. Внезапно всю тишину разорвал один из рабов, который захлебывался хриплым кашлем. От этого молодой человек вздрогнул и услышал справа от себя Серегин голос:
– Ты чего?
Влад медленно помотал головой, но когда вспомнил, что его не видят, добавил:
– Да ничего, показалось, что крысу задел.
Тут раздался возмущенный голос одного из цеховиков, который, судя по всему, был ближе к рабам, чем они думали:
– Я не пойму, у кого-то зубы лишние за выходные выросли?
На это Серега попытался блеснуть красноречием:
– Нет, начальник, своих не хватает!
В ответ цеховик начал что-то говорить себе под нос. Вскоре Влад был ослеплен, а тишину вновь разорвал гул электрических ламп. Наклонившись к закованным рукам, он вытер выступившие на глазах слезы. И вновь, как и много месяцев подряд, перед рабами предстал руддвор. Идеально ровный прямоугольник с высоким потолком, перетянутым сеткой, в основном состоял из серой соли с вкрапленными в нее черными и желтыми участками пород. На стенах были отпечатаны какие-то ровные круглые узоры, а слева в центре была большая полость, под которой лежал огромный кусок темно-бурой породы. Поперек этого серого пространства, освещаемого мощными прожекторами, был возведен металлический четырехметровый забор, охваченный колючей проволокой. Недалеко от клети ржавели останки небольшой врубовой машины. Сразу же за высоким забором был виден широкий и высокий основной штрек – тоннель, по которому рабам