Акт слепого возмездия. Александр Тамоников
немедленно сообщу.
– Хорошо. В кафе на поминки поедешь?
– Ненадолго, Рома. Сам понимаешь, служба.
– Понимаю. Езжай тогда за всеми.
– Да знаю я, где это кафе.
– Ну да, конечно. – Полицейский скрылся в толпе.
– Кто это? – спросил Колтунов.
– Костя Ларионов, заместитель начальника городского отдела внутренних дел. Мы с ним в дружеских отношениях.
– Что за информацию, если не секрет, он должен тебе сообщить?
– Не секрет, Юра, но об этом, как я уже сказал, позже.
– Хорошо.
В кафе едва уместились все желающие помянуть Максима. Игнатьев с супругой пробыли там недолго. Они выпили по три крохотных рюмки и ушли под понимающими взглядами молодых людей.
Следом за ними направились к дому и Колтунов с Синицыным. Они оставались во дворе, пока Игнатьев с врачом и медсестрой провели Марию в спальню, расположенную на втором этаже, и успели выкурить по сигарете.
Вышел Роман.
– Пойдемте в дом.
Игнатьев провел друзей в небольшой кабинет, указал на диван, кресла.
– Устраивайтесь, здесь поговорим. Тут нас никто не услышит.
– У тебя есть что скрывать от жены? – спросил Колтунов.
– Ты предпочел бы, чтобы мы говорили при ней и медперсонале?
– Нет.
– Вот и я не хочу этого. Ситуация, ребята, такая. Максим умер от передозировки наркотиков.
– Что? – удивленно воскликнул Колтунов. – Максим и наркота?
– Да. Это заключение экспертизы. Но давайте по порядку. Вы знаете, он успешно учился в университете, занимался спортом, у него была… – черт, какое страшное слово «была»! – подруга, можно сказать, невеста. До февраля этого года все шло хорошо. Максим часто приезжал, звонил матери почти каждый день, сессию сдал на «отлично». Они с Леной – это его девушка – отдохнули у нас и у Жоры, потом уехали. Ничто не предвещало беды. У меня даже тревожного чувства не возникло, как это бывало на войне, когда вроде все спокойно, а интуиция подсказывает, нет, что-то не так. Где-то в конце марта, дату сейчас точно не помню, вечером, когда мы с Машей смотрели телевизор, ее сотовый зазвонил. Мы подумали, Максим. Но это была Лена. Ее слова нас буквально ошарашили. Лена сказала, что Макс бросил университет, спорт, разругался с ней и уехал. Я взял у жены телефон и спросил, куда именно. Лена ответила, что не знает. Но с того дня она его больше не видела. Макс, по ее мнению, подсел на наркоту. Тут меня словно обухом по голове хватило. Уж чего не ожидал, так вот этого! Я сказал, что сам приеду, и утром отправился в Москву. Лена встретила меня у общежития. С ней были трое парней, друзья Максима. Из разговора с ними я узнал, что после каникул, в феврале, к нему стали подкатывать какие-то мутные личности на серебристой «десятке». Он уезжал с ними и возвращался как будто не пьяный, но и не трезвый. Приносил в комнату сумку, содержимое которой никому не показывал. Потом поругался с Леной, заявил, что они расстаются, перестал посещать бассейн, забросил учебу.
– Извини,