Магия отступника. Робин Хобб
попытался придумать какой-нибудь ответ.
– А если он не справится, – добавила она, улыбнувшись мне, – тогда следующим летом, когда дни станут длинными и жаркими, а лес сухим, я сожгу ваши деревья. Все.
Она словно бы вдруг успокоилась и сложила руки перед собой. На меня она не смотрела вовсе. Ее лицо и ладони были в грязи, платье испачкано и порвано, волосы выбились из прически и спадали на лицо. Но печаль и боль как будто покинули ее, не оставив ничего, кроме решимости. Она напоминала сверкающий клинок, вытащенный из потертых ножен.
– Вот она, благодарность гернийцев, – холодно заметила Лисана. – Магия сдержала слово. Я показала тебе твоего кузена, живого, как и было обещано, и даже помогла вам попрощаться. Я предложила тебе бежать на запад вместе с твоим ребенком. А в ответ ты грозишься нас уничтожить.
Мальчик-солдат не мог слышать Лисану, но мне на миг показалось, что он ей ответил.
– Сейчас я ее убью, – сообщил он, и Оликея сурово кивнула.
Едва ли Эпини поняла смысл слов, произнесенных им по-спекски, но угрозу в них расслышала. Впрочем, ее это не поколебало.
– Ты можешь меня убить, – подтвердила она. – Не думаю, что это окажется слишком трудно для тебя.
Она вздернула подбородок – словно подставляя удару горло. Взгляд она не отрывала от глаз Лисаны и больше ничего не произнесла. Однако угроза повисла в воздухе, невысказанная и оттого лишь более тревожная.
– Убей ее, – тихо согласилась Оликея, и в ее голосе звенели страх и жажда. – Этим.
Она достала из поясных ножен кинжал и протянула ему. Лезвие оказалось черным и блестящим – обсидиан. Память шевельнулась во мне. Он был остр, точно бритва, – нож, подобающий магу, который не должен касаться железа.
Мальчик-солдат взял кинжал из рук Оликеи и беспомощно заозирался по сторонам, словно в поисках указаний. Он не мог слышать Лисану. Не мог спросить у нее совета, а бесстрашная готовность Эпини принять то, что ее постигнет, явно его беспокоила. Я видел, как он пришел к выводу, что чего-то не учитывает. Я не знал, так ли это, или же Эпини просто блефует. Мне хотелось спросить ее, но выказывать эти сомнения не стоило. Я попытался слабо улыбнуться в ответ на ее улыбку, но, кажется, потерпел неудачу.
Мальчик-солдат принял решение и ударил.
Я ощутил его намерение за миг до того, как он его осуществил. Сразу после этого произошли одновременно две вещи. Я ему помешал. Не знаю как, но мне удалось остановить его руку на полпути к цели. Это ошеломило его и вдобавок сожгло часть и без того скудного запаса магии. Видимо, я использовал его магию против него, чтобы не позволить ему ранить Эпини. Удивился я не меньше его самого.
А Эпини, несмотря на неуклюжесть, вызванную беременностью, резко пригнулась и бросилась к топорику, который выронила Оликея. Она ударилась о землю сильнее, чем намеревалась, всхлипнула от боли, но тут же выпрямилась, сжимая в руке оружие и сверкая зубами в победоносной улыбке.
– Давай проверим, что будет, если тебя ударить холодным железом! – угрожающе