Тайга. Водоворот судеб. Михаил Трубицин
хорошо, – улыбнулся Никита, – ложная тревога. Просто наслаждайся моментом. А то нас завтра спасут, и потом не скоро получится посидеть у костра.
– а мы никогда не ночевали у костра. Это как-то… не совсем то ощущение, что днём. Днём костёр нужен для приготовления еды, и для того, чтобы руки согреть. А вот ночью. Ночью это… волшебство какое-то! Днём не видно, как по поленьям разливается жар огня, словно это не бездушное явление природы, а что-то живое. Что-то озорное, но в то же время дикое, необузданное. Ух!.. – Маша подбросила в костёр горсть шишек и он недовольно затрещал, выпуская сноп искр, которые взмыли к небу, – ну, волшебство ведь! Гляди сколько светлячков!..
Никита удивлённо наблюдал за своей сестрой. Он хотел было как-то подшутить над ней, но в последний момент остановился. Он увидел, как в ней проснулся любознательный ребёнок. Озорной. Беззаботный. Не знающий страха, пока не обжёгся. Это очень хорошо – хорошо сохранить в себе ребёнка. Некоторые люди не могут сохранить в себе даже человека, умирая в глубине души ещё при жизни.
Для неё ночной костёр подобен волшебству, хотя другой человек может этого даже не заметить и отнестись к огню, лишь как источнику тепла и света. Когда проводишь ночь у костра, мир кажется совсем иным. Каким-то сказочно-интригующим. Яркий, озорной, не знающий предела и жалости, оставляющий после себя лишь пепел. Наверное, этот же незримый огонь, видят девчонки и в хулиганах, прожигающих свою жизнь одним днём, и бросаются в него с головой, желая разделить его участь: ярко вспыхнуть и пропасть на век.
– смотри-ка, – перебила размышления Никиты, его сестра, и подняв руки ладонями вверх устремила свой взгляд к далёкому небу, – кажется снежок пролетает! Забавная весна на Урале.
И правда, время от времени пролетали еле заметные мокрые снежинки, да и холодный ветер не обещал тёплой весенней ночи. Неуютно пошевелив плечами и испытав порцию неприятных болевых ощущений, Никита осторожно подтянул к себе плед.
– да уж, весна так себе. Одно название. Тёплые вещи были в багаже…
– были – ключевое слово, – усмехнулась Маша и добавила, – хорошо хоть «мы» остались, остальное не важно, переживём.
Подбросив в огонь ещё одно полешко, Никита укутался в плед, наблюдая за тем, как Маша маячит вокруг костра. Без тёплых вещей будет сложно. Тем более, что ни от снега, ни от дождя спрятаться не где, а шерстяной плед не надёжная защита от атмосферных осадков.
– Снежная королева не желает сдаваться и уступать нам свои владения, – хихикнула Маша, – помнишь, как в стихотворении, которое ты написал? Ну-ка, напомни, как там строки?..
– к нам весна примчалась, мартовской капелью…
– нуууу!.. – запротестовала Маша, – давай сначала!
– хорошо, – улыбнулся Никита и начал рассказывать стихотворение, которое он недавно написал для Маши, когда у неё вдруг разыгралась хандра:
«Вновь февраль лютует,
в серебро одетый, —
Снежной