Сказки о магах. Антон Валерьевич Платов
отца, говорил следующей весной, что именно находка древнего меча – причина всего того странного, что было потом. Но, я думаю, он неправ – появление Яррана было просто первым из тех событий. Впрочем, не знаю.
Еще был жив старый Конн, когда в селениях клана стало твориться необычное: кто-то видел призраков, появляющихся с Нидамских трясин, кто-то говорил о собаках Аннуна, выходящих из-под земли, – огромных гончих со шкурой цвета первого чистого снега и огненно-алыми ушами… Отец волновался, он не любил таких вещей. А летом мной самим вдруг овладело странное нетерпение, похожее на зов в дорогу, на стремление отправиться в путь; нетерпение, в котором смешивались непонятная печаль и ожидание чего-то неизвестного. Кажется, я мучился слишком явно, и отец, конечно, заметил это – он всегда прекрасно чувствовал людей. Когда он спросил меня прямо, я ничего не смог объяснить ему, только вдруг ни с того ни с сего посоветовал ему ждать нападения со стороны западных кланов. То есть «вдруг» – это было для него, а я тогда снова ощутил это и понял, что быть войне. Отец покачал головой и оставил меня.
Война действительно случилась – осенью, когда был уже собран урожай, – и это была первая большая война в моей жизни. Я был тогда ранен, но не серьезно. Мы отогнали западных на их земли, и тогда отец спросил меня, откуда я узнал о войне еще летом. И снова я ничего не смог ему объяснить.
А когда выпал первый снег, над замком явилась Дикая Охота – ее видели все. Десятка два всадников пронеслись над башнями, и копыта их огромных коней выбивали искры из самого воздуха. Белоснежные псы с алыми ушами мчались по сторонам от них, и сам Владыка Павших верхом на диком восьминогом коне скакал во главе Охоты, и рога украшали его шлем, и глаза пылали огнем сквозь прорези лицевой пластины…
И тогда отец испугался. Конечно, не за себя – за клан. Он верил во Владыку Павших и, как и все мы, почитал Его старшим среди богов, но вовсе не хотел встречаться с Ним раньше времени. На совете зимнего солнцеворота отец спросил старейшин семей, что означает все то, что происходит. Колдун Рату сказал тогда, что Владыка чувствует возрождение меча, выкованного в древности Его Силой. Еще Рату сказал, что это необязательно плохо, а скорее даже хорошо, просто надо знать, что с этим делать: может быть, надо освятить меч, или устроить в Его честь праздник, или, быть может, что-то еще… «Ты знаешь?» – спросил отец. «Нет, – ответил Рату. – Я не знаю. Я всего лишь твой колдун, но не знаю высокой магии».
На том совете и было названо имя Бастиана Лотаберийского, великого мага и книжника, обретавшегося где-то к югу от великой реки Аверн, за Страной Лета. А весной, когда из вод озера Ванвах поднялась Дева Глубин и пророчила оказавшемуся на берегу крестьянину из нашего клана, отец и Рату решили отправить меня за советом к Бастиану в Лотабери. Отец не спрашивал, хочу ли я совершить эту поездку, а, когда мы расставались в конце июня, проводил меня такими словами: «Помни, Арадар, ты должен вернуться живым, и вернуться как можно скорее: клану нужен совет Бастиана и клану