Разбуди меня, мой ректор. Ольга Дмитриевна Иванова
на лице возлюбленного проскочило странное выражение.
Он всегда с презрением отзывался о дворянах и богатых людях, считал их недостойными тех благ, которые они имеют. Да и магическим даром обладали преимущественно члены дворянских родов, что также ставило их на ступень выше обычных людей и за что многие их недолюбливали. И Тод был один из таких ненавистников. Именно поэтому мое признание давалось мне особенно тяжело. Я сбивчиво рассказала ему все, что знала о своей семьей, и, конечно же, о письме брата и его намерении забрать меня с собой в столицу.
Тод, выслушав меня, криво улыбнулся:
– То есть ты у нас графиня?
– Да… – я смотрела на него во все глаза.
– И ты все это время скрывала от меня свое происхождение? – его язвительный тон неприятно полоснул по сердцу.
– Я просто не думала об этом… Не считала важным, – я принялась оправдываться. – Ведь я была уверена, что обо мне забыли…
– Но они не забыли? – Тод поднялся и повернулся ко мне спиной, будто собрался уходить.
– Мне плевать на это! Я хочу остаться с тобой! – я тоже подскочила и подошла к нему. Наш разговор шел не так, как я себе представляла, и реакция Тода на мои откровения тоже пугала. – Ты мне не веришь?
– Не знаю, – он наконец повернулся ко мне лицом. Взгляд его был непривычно жестким. – Слабо верится, что кто-то добровольно откажется от своего титула и денег и останется в бедности.
– Но это правда! – выкрикнула я в отчаянии. – Ты ведь знаешь меня, знаешь о моих чувствах к тебе…
– Докажи, – вдруг потребовал Тод.
– Что? – не поняла я. – Как?
– Стань моей. Сейчас же.
– Ты имеешь в виду свадьбу? Хочешь сбежать? – робко предположила я.
– Нет, я о другом, – он резко притянул меня к себе. – Отдайся мне.
– Ты серьезно? – не поверила я.
– Да, – и Тод впился мне в губы требовательным поцелуем, а затем толкнул меня на топчан.
Я не удержалась на ногах и упала на пыльный мех, а Тод навалился сверху. Я до последнего не верила, что он это сделает. Даже когда он не реагировал на мои мольбы и слезы. Даже когда он силой прижимал меня к топчану, предупреждая все мои попытки сопротивления. А потом меня ослепила боль, и мир на мгновение померк. Слезы хлынули из глаз от осознания того, что сейчас произошло. Что некогда любимый человек со мной только что сделал.
– Зачем, Тод? – сорвавшимся голосом спросила я. – Зачем…
Он не ответил. Молча поднялся и поправил свою одежду. В его глазах не было ни капли сожаления или любви, лишь так и непонятное мне злорадство.
– А теперь можешь возвращаться в свой Лестервильд, графиня, – наконец грубо произнес он, направляясь к выходу и оставляя меня одну, раздавленную и униженную.
– Тод – прошептала я, но он меня уже не услышал.
Не знаю, сколько я пролежала, не двигаясь, впав в подобие транса. Лишь когда в сторожке стал сгущаться сумрак, я заставила себя подняться. Тело дрожало до последней клеточки и плохо слушалось, ломило