Четвероевангелие атеиста. Владислав Львович Пантелеев
прогнозирование результата действия, пробное действие, поступок, анализ результата, исправление ошибок и закрепление достижений, пробный поступок в исправленном контексте. Таким образом, развитие личности предполагает постоянную аналитическую и волевую работу, часто с полной самоотдачей. Такая работа со временем входит в привычку и составляет то, что можно назвать внутренней культурой человека. Некоторые называют это внутренним стержнем. Не скажем сейчас за все другие религии, но христианство вместо такого напряженного труда предлагает «молитвенное трезвение» (по сути – перманентную тревожность) и формирует привычку к попрошайничеству перед неведомым воображаемым Существом. Происходит это на фоне страха Его прогневить, ибо это абсолютное любвеобильное Существо может на основании нечётких божественных критериев отправить любого оступившегося на вечные муки в некий загадочный, но скорее всего, страшный Ад. Все как в известном меме:
– Кто там?
– Это я, Иисус! Впустите.
– Зачем?
– Я должен спасти вас от грехов, которыми Я и Отец вас наделил(и).
Эти божественные мерила не только нечёткие, они постулированы неоднозначно и противоречиво. Поэтому верующим приходится фактически выдумывать свою собственную версию этих норм отбора в Рай в соответствие со своим субъективным опытом. И это составляет восьмую проблему: на библейских текстах основывается, по крайней мере, несколько сотен, по большей части, враждующих христианских сект. Данное обстоятельство наводит на грусть и ещё однозначный вывод о том, что т. н. Святое Писание далеко не однозначно. А это означает, что ни одна из сект, включая самую популярную в России православную, не может декларировать истинность своей версии Библии до тех пор, пока эту самую истинность не докажет.
И это неудивительно, поскольку девятая проблема видится в том, что всё богатство восприятия действительности в православной вере основано на нескольких противоречивых и нежизненных постулатах, дошедших до нас на обрывках переписанных по нескольку раз пергаментов. Обращаем внимание, что речь идет не о стройной и прошедшей проверку эволюционным отбором системе выстраданных человеческим опытом нравственных ценностей, и, уж тем более, не о настоящем Божественном Откровении, ниспосылаемом по воскресениям, а о записанных на обрывках необычных текстах неизвестного происхождения, более нигде не повторяющихся. Это как пробовать основать систему нравственных норм общества на найденных на чердаке истлевших фрагментах хорошо известной во времена СССР газеты «Правда».
Очень похоже, что евангелия писались таким образом, чтобы легитимизировать пророчества из Ветхого Завета (проще говоря, просто подгонялись под него) и поэтому выглядят так нелепо, неправдоподобно и исторически противоречиво. В результате, они понимаются разными людьми так неоднозначно. В этом контексте можно вспомнить, например, совершенно бестолковые истории с поклонением волхвов, бегством старика и женщины с божественным младенцем за многие сотни километров через Аравийскую пустыню или предательство носителя общей казны Иуды