Большое изменение. Книга 1. Последний шанс человечества. Александр Прокудин
сделала несколько хлопков ладонями. В принципе, воздержалась только Саманта, её руки так и продолжили висеть на спинках стульев, на которые она облокачивалась. По едкой ухмылке на её лице было видно, что она всё ещё не воспринимает происходящее всерьёз.
– Эта розовая хрень, тот самый «Адекват», верно? – спросил Альфред. – Очень круто! А на себе самом её можно будет попробовать?
– Нет, у вас будет другая роль, – ответил Лаймс, – такая же, как и у остальных.
– Какая? – Саманта нагнетала. – Вы же уже получили, что хотели.
– Не совсем. Позвольте мне рассказать. Я надеюсь, из фильма вы поняли главное, что мы хотели вам показать, – произнёс профессор. – Это возможно! Возможно, вернуть человека на ту высоту, которая когда-то была ему привычна! И именно вы способны в этом помочь. Ваш генетический материал.
– А Фрэнка с Джимом куда? В отпуск? – вновь встряла Саманта. – Почему бы вам не продолжить работу с ними, раз они такие замечательные?
– Нет, они останутся в проекте тоже, – ответил за профессора Маклиннер.
– Нам нужно намного больше данных, чем способны дать два человека. По большому счёту мы только начали исследования. К сожалению, у этого «Адеквата» есть несколько минусов, – объяснил Лаймс, подчеркнув интонацией «этого». – И весьма значительных. Его действие краткосрочно – это раз. Он нестабилен и может привести к побочным эффектам – это два. А по деньгам… ох… – профессор приложил ко лбу ладонь, – он стоит как вся наша лаборатория, помноженная на три! Это три.
– Ну, понятно. На таком материале… – хмыкнула Саманта, резанув глазами по Фрэнку. – У него какая категория? Пятая или шестая?
– Эй! Тебе какое дело? – глаза Фрэнка стали злыми и жестокими, именно такими, какими их было легко представить.
– Да никакого, чего ты? – Саманта вскинула руки. – Просто у тебя на лбу написано, что к паре категорий, что тебе дала мамаша, ещё три-четыре ты добавил сам. Я пожила на улице, знаю, вашего брата как никто.
Оливия поняла, что имеет в виду Саманта. Да и все остальные тоже. Так она намекнула на то, что Фрэнк был не просто Ником, но Ником- наркоманом. Хоть наркотики и не приносили им того удовольствия, что Нормам, но повышая дозу и интенсивность, определенного кайфа можно было добиться даже рождённому Ником. Гробили они при этом своё здоровье, правда, безнадёжно.
Что ж, тут Оливия с Самантой спорить бы не стала, Фрэнк действительно походил на такого Ника. Но вот самого Фрэнка это задело, да ещё как. Он в бешенстве вскочил. Саманта тоже поднялась. Но без суеты, медленно и уверенно. Она была крепкого телосложения, довольно высокая.
– Что-то хочешь сказать, торчок? – спросила она, глядя Фрэнку прямо в глаза.
Он молчал, сжимая кулаки.
– Саманта, я прошу вас! – вмешался Лаймс. – Фрэнк! Ну, вы что? Мы все в одной лодке и делаем одно дело.
– Он спёр у меня зажигалку, – сказала Саманта. – Мелкий засранец.
– Ничего я не брал! Ты видела?
– Кроме тебя