Печать зла. Игра начинается. Виолет Райз
историями, насколько это позволяла профессиональная этика. Вспоминали общих знакомых. Лиам все больше расслаблялся. Ему было комфортно в обществе подруги. Время от времени он даже задумывался, не влюбился ли.
Как-то детектив предложил подруге жить вместе, но получил категорический отказ. Кимберли полностью устраивало такое положение вещей. И они уже год довольствовались этими более-менее регулярными встречами.
После ужин пара отправилась домой к Кимберли. На полпути к дому она сказала, что сегодня может предложить только кофе. Вот так. Без объяснения причин.
Лиам задумался. Довезти ее до дома и вернуться к себе? Тогда он успеет поработать с документами. Или провести еще час в обществе своей женщины и потом отправиться спать?
– Спасибо. Пожалуй, от кофе я сегодня откажусь.
– Как знаешь.
Оставшуюся часть пути они молча проехали под легкую музыку. Лиам подъехал к дому Кимберли. Женщина поцеловала его, пожелала спокойной ночи и вышла из машины. Детектив дождался, пока она зайдет. Здесь же развернулся, нарушив правила, и поехал домой. К новому компаньону.
Глава 4
«Я люблю старые кладбища. Жаль, что нельзя поставить себе небольшой дом где-нибудь с краю, поближе к покосившимся надгробиям с прогнившими покосившимися оградками. На старых кладбищах почти не бывает людей. За десятки лет потомки забывают тех, кто лежит под замшелыми каменными плитами. А может и сами уже давно лежат в земле.
Некоторые памятники почти по самую макушку вросли в землю, будто каждый прошедший год утяжеляет груз, свалившийся на их каменные плечи. Другие перекосились, словно смерч пытался выкрутить их из земли.
Когда я приезжаю на кладбище, могилы встречают меня как старого друга. Вон на той развороченной корнями дуба плите я вспоминаю прошлые охоты. Рядом с этим, расколотым на две части надгробием, я обдумываю новые планы. У северной стены кладбища за зарослями колючих кустов лежит абсолютно гладкая плита без каких-либо надписей и знаков. Идеальное место, чтобы очистить свой разум.
Нет ничего универсальнее кладбищ. Смерть и земля уравнивают всех. Мы с самого рождения принадлежим им. Ибо всякая душа вкусит смерть15, и я только помогаю быстрее дойти до этой цели. Я – проводник смерти. Хранитель старого кладбища.
Иногда я просто брожу по этому городу мертвых, пытаясь разобрать едва различимые надписи. Тех, чьи имена мне удалось разобрать, я приветствую, как старых приятелей.
Нет ничего спокойнее старых кладбищ. Даже пронзительные крики ворон и грачей звучат здесь не так вызывающе. К тому же эти единственные живые обитатели уже привыкли ко мне, и редко нарушают волшебную тишину пристанища сгнивших тел.
Здесь всегда царит полумрак. Даже в солнечный летний день. А листва никогда не выглядит зеленой: все вокруг подернуто сизой дымкой. Иногда она сгущается над отдельными могилами. И если долго всматриваться в эти сгустки, кажется, что сквозь них видно нечто потустороннее.
Но если я и пройду посреди тени смертной, не то устрашусь зла,
Коран, сура «аль-Анбийа (Пророки)», аят 35