Фарфоровый детектив. Коллектив авторов
цель своего визита, я с удовольствием наблюдал, как они оба изменились в лице. Сивилла вздёрнула свой длинный носик и сжала губки. Вылитая хозяйка провинциального замка…
– Как вы относились к Катрин? – спросил я.
– Так звали эту художницу, отравившуюся красками? – поднял бровь Пьер-Этьен.
Я всегда считал, что в закрытых заведениях, подобно монастырю или тюрьме, или вот этой фарфоровой фабрике, откуда никто без разрешения не имел права выходить, слухи распространяются очень быстро, как заразные болезни, поэтому утверждение юноши об отравлении меня нисколько не удивило.
– Да, её звали Катрин Колло.
– Я был с ней почти не знаком…
– Другое дело – Марго, не так ли? – уколола своего спутника Сивилла.
– Дорогая, у любого мужчины есть часть прошлого, о котором он предпочитает забыть, – пролепетал безусый юнец.
– Конечно, неправильно говорить о покойниках плохое, но я никогда не понимала, почему Катрин так жалась к моему отцу, так искала его расположения… Ни для кого не секрет, что именно он в нашем королевстве разработал ряд саксонских фризов и мотивов. Катрин хотела использовать его достижения, чтобы выдать их потом за свои. Она запиралась в мастерской отца, чтобы копировать его рисунки! Папа́ – вдовец, и эта бедная женщина готова была пойти на что угодно ради будущего своей дочери. Как, по-вашему, я должна была относиться к этой Катрин?..
– Это вы наполняли попурри в мастерской отца? – спросил я у Сивиллы, следя за её поведением.
Девушка только пожала плечами.
– Да, у нас здесь так много искусственных цветов, кто-то же должен позаботиться о том, чтобы иллюзия цветущего сада была полной!
– Вы самый оригинальный и ароматный цветок, украшающий наш сад, – промурлыкал Пьер-Этьен.
Девушка повела глазками и смутилась. Идеальная актриса: играет рассудком, всё рассчитано, изучено и измерено. Такие всегда будут блистать, вне зависимости от их внутреннего состояния.
– Тогда прошу, объясните мне, прекрасное дитя, почему в курильнице у Катрин я нашёл свежий цветок олеандра? Разве обычно мы не кладём в курильницы засушенные травы, чтобы, подожжённые, они наполняли своими ароматами помещение?
Пьер-Этьен с недоумением посмотрел на Сивиллу. Актриса неубедительно захлопала ресницами.
– Я… Я не знаю ни о каком олеандре, господин Дидро! Вчера утром я, как всегда, наполнила попурри в мастерской сушёной лавандой и мятой… И всё…
– Достаточно взять цветок олеандра в руки, чтобы его сок вызвал сердечное напряжение и дрожь в теле, а потом и смерть…
– Нет, этого не может быть! Олеандры у нас растут в парке… Но я… Прости, Пьер-Этьен, мне надо выпить воды… Я больше ни минуты не могу находиться в одном помещении с тем, кто обвиняет меня в хладнокровном убийстве какой-то художницы… Пойдём!
Сказав это, Сивилла выпорхнула из выставочного павильона, оставив меня наедине со своим воздыхателем, который явно