Тайны Лиардреда. Часть 1. Цена счастья. Мария Мекельская
просто шла вперед, не замечая, куда иду, и ноги сами принесли меня к стеклянной пирамиде входа в Лувр, и вот я уже на эскалаторе. Очнулась я, стоя с аудиогидом и планом музея в руках.
Я не собиралась идти в музей. Однажды я уже побывала там. Толпы людей, в основном азиатских туристов, и беготня за гидом, который, казалось, пытался не показать нам самое интересное, а пробежать как можно большее расстояние, полностью разрушили у меня все впечатление от шедевров и лишили желания когда-либо снова вернуться сюда.
Но сейчас как будто какая-то невидимая сила управляла мной, влекла, создавая беспрепятственные условия. Я, видно, была в полной прострации, когда покупала билет – я абсолютно не помнила этого.
Тем не менее я здесь, и раз уж так, решила посмотреть залы древнего Египта. Когда-то эта тема очень увлекала меня.
Я довольно долго бродила среди каменных глыб с высеченными на них письменами, сфинксов, статуй фараонов и египетских богов, развешанных на стенах под стеклом религиозных текстов, коллекций всевозможных саркофагов и предметов быта древних египтян, не останавливаясь около мумий. Сполна насладившись духом могущества и таинственности, я не спеша отправилась дальше. Еще пребывая под впечатлением следов некогда величайшей цивилизации древности, в других залах я лишь ненадолго задерживалась взглядом на картинах и скульптурах и не заметила, как вдруг оказалась в маленьком темном зале с единственной витриной посередине.
За стеклом в витрине на черном бархате лежал фрагмент пластины с неровным, словно обломанным краем с левой стороны. По мягкому мерцанию я предположила, что пластина золотая.
– Очень мало, кто заходит в эту часть музея, особенно в этот зал.
От неожиданности я вздрогнула, обернулась и увидела, как в зал вошел невысокий аккуратненький старичок. Он подошел почти вплотную к витрине.
– Это очень старинная вещь. Хотя она кажется не такой красивой, как другие, люди не осознают до конца ее значимость и ценность… Но это и хорошо… – старик замолчал и погрузился, казалось, в глубокие раздумья.
Говорил он по-русски, что лишь немного удивило меня. Я не до конца была уверена, что его монолог предназначался мне, не понимала его смысла и ощущала какое-то странное чувство дискомфорта и беспокойство. Я собралась тихонько улизнуть, но он вдруг заговорил вновь, повернувшись ко мне:
– Здесь почти никого не бывает, совсем редко, кто заглядывает… Но ведь ничего не происходит случайно, разве не так?
– Да, наверное, – протянула я, уже полная решимости удалиться, – вы извините, но мне пора, – и я повернулась к выходу.
– О, конечно. Вас, наверное, ждут, но все-таки, почему вы зашли сюда?
Я хотела объяснить этому довольно симпатичному старичку, что абсолютно случайно забрела в этот зал, но заметила, что он смотрит на меня очень странным пристальным взглядом, и лишь сказала, отступая к выходу:
– Мне в самом деле пора.
От его взгляда мне стало совсем