Семь дней в июне. Тиа Уильямс
«Сделаем Америку Нью-Йорком». Лицо под кепкой было свекольно-красным.
– Мистер Х-Холл, – заикаясь, пролепетала она. – Не сочтите за грубость, но я люблю вас.
Он улыбнулся.
– Грубо было бы сказать: «Я вас ненавижу».
Она слишком громко расхохоталась.
– Не верю своим глазам. Я непременно должна вам сказать, что Восьмерка и есть та причина, по которой я пишу. Восьмерка, персонаж, – это я. В поп-культуре вы никогда не увидите злых, мрачных чернокожих девушек. Нет ни «Нации черного Прозака»[50], ни «Прерванной жизни»[51]. Мне нравится, что в каждой книге она ведет повествование.
– Спасибо. – Он чуть поерзал на стуле. – Мне она тоже нравится.
– Основан ли образ Восьмерки на реальном человеке? Вы описываете ее так интимно. Я будто подглядываю за тем, чего не должна видеть.
– Как вы думаете, Восьмерка реальна?
– Несомненно, – кивнула она.
– Значит, она есть.
– Это не ответ.
– Я знаю. – Он усмехнулся.
И тогда Еве пришлось это сделать. Наконец она набралась смелости и посмотрела на него – и тут же пожалела об этом.
С возрастом кожа вокруг его глаз стала более морщинистой. Ева забыла о шраме, пересекающем его нос. У него везде были шрамы. Однажды, когда он спал, она пересчитала их. Прошлась по ним губами. А потом назвала их как созвездия.
Идеальные джинсы; грубые ботинки; дорогие часы; худощавое телосложение; двухдневная щетина; простая белая футболка. Возможно, фирмы Hanes или Helmut Lang. К черту его – эти вещи она и сама хотела бы надеть.
Как я это переживу?
Белокурая журналистка, которую Ева знала по изданию Publishers Weekly, подняла руку. Сиси кивнула, разрешая задать вопрос.
– Если говорить о Восьмерке, – начала блондинка, – вы получали нарекания за то, что пишете исключительно с женской точки зрения. Это справедливо? Как мужчина, считаете ли вы себя вправе говорить с женской точки зрения?
В этот момент Ева, Белинда и Халил были фактически забыты. Шейн пожевал нижнюю губу и уставился на свой микрофон, как будто в нем были ответы на все загадки.
– Я думаю… Я не слишком много думаю о том, достаточно ли я компетентен, чтобы что-то делать. Я просто делаю.
– Но это смелый шаг для вас, мужчины, исследовать переживания юной женщины таким интимным способом.
– Я не исследую женские переживания. Я просто… создаю персонаж! У которого есть проблемы. – Он смущенно потер руки о джинсы. – Писатели должны выходить за рамки своего опыта, верно? Если я не могу адекватно говорить женским голосом, то, вероятно, я занимаюсь не той профессией и должен пересмотреть свой профиль на LinkedIn[52].
– О! У вас есть профиль на LinkedIn?
– Нет, – ответил он, и в его глазах заблестели игривые искорки. Обернувшись к Сиси, Шейн прошептал: – Я же говорил, что у меня это плохо получается.
И в этот момент все силы, сдерживавшие Еву, испарились. Внезапно она почувствовала себя оскорбленной самим его существованием.
Игра слов. «Нация прозака» – мемуары Элизабет Вурцель.
Автобиографический роман Сюзанны Кейсен.
Социальная сеть.