Нюрнберг: балканский и украинский геноцид. Славянский мир в огне экспансии. Анатолий Максимов
служил достижениям внешнеполитических целей, в том числе в стратегии сдерживания агрессивных устремлений США, возглавлявших НАТО. Об этом «инструменте» говорил один из советологов как о втором, после армии, факторе успехов Советской России на международной арене – о службе тайного влияния.
Однако псевдодемократы первой и затем второй волны 90-х годов с ликованием приняли требование американской администрации уничтожить службу тайного влияния, как, собственно, и научно-техническую разведку. И только приход в руководство опытного и честного политика Евгения Примакова остановил разрушение внешней разведки России как важнейшего инструмента государственности.
Примаков фактически оказался среди немногих видных государственных деятелей, которые смогли не запятнать себя ни псевдодемократическими демаршами, ни связями с сомнительными политиками в стране и на Западе и с коррумпированными кругами.
Имея собственное лицо, после работы в разведке он возглавил МИД, а затем российское правительство. Его самостоятельность и принципиальность стоили в его карьере стремительного увольнения с поста премьер-министра страны, а для России – новых трудностей в хозяйстве. И случилось это все в том же 1999 году.
Тогда в стране только-только подул ветерок стабильности в экономике, и люди увидели «свет в конце туннеля». Европа во главе с Россией, управляемой тяжело больным и потому беспомощным и подверженным влиянию со стороны «президентом», судорожно искала выход из «балканской бойни» – 19 стран, гордящихся своей традиционной демократией, расстреливали независимых сербов.
В этой крайне сложной ситуации Евгений Примаков не был востребован как опытнейший дипломат с сорокалетним стажем служения Родине. По правилам «подковерной борьбы» он был отстранен от урегулирования «балканского конфликта». Причем убрал его с этой арены лично президент России, прозванный в народе Борисом Непредсказуемым. Как тут не вспомнить особые связи «друга Бориса» в Вашингтоне в августовские дни 1991 года? Вот и теперь: в делах с Югославией Примаков для западной стороны мог оказаться весьма, и не без оснований, опасным.
Справка. Когда создалась тупиковая ситуация и война с сербами грозила затянуться, с подачи Запада на арену переговоров с югославской стороной был востребован Черномырдин, политик и государственный деятель, который скомпрометировал себя при работе, казалось бы, в интересах России и как честная личность. Его непорядочность проявилась в полной мере в переговорах с президентом Югославии.
Вот как описывает роль этого российского политика министр иностранных дел в правительстве Милошевича. Выступая по российскому телевидению в передаче о событиях 1999 года в Югославии, министр обрисовал этого посланника Ельцина не как человека России, а как представителя интересов Запада.
Подчеркивая его «провокаторскую роль в давлении на Милошевича», министр отметил такой аргумент в его прессинге: если бы не Черномырдин, то США могли