Пять сестер. Чинция Джорджо
type="note">[2]: по-моему, он просто дурак, но посмотрим, что по этому поводу думает дуче.
– Что-то мысли зятя слишком часто расходятся с мнением тестя, – заметила она, неторопливо смакуя кофе. Кухарка-неаполитанка определенно знала свое дело.
– Верно. А все потому, что Галеаццо – представитель новых и передовых течений итальянской политики, – воодушевленно ответил Федерико.
– Ты идешь сегодня в Монтечиторио? [3]– сменила тему Маддалена, не дав мужу углубиться в дебри политики.
– Что? Ах, да-да. У меня заседание в четыре, мне непременно нужно там быть.
– Дорогой, не забудь, мы ждем на ужин Луиджи и падре Ромеи, – напомнила Маддалена, поднимаясь из-за стола и направляясь к дамасскому дивану в стиле Луи-Филиппа, который они год назад приобрели у антиквара в гетто вместе с двумя креслами и кушеткой. Маддалена была в восторге от этого гарнитура. Никто из прислуги не осмеливался ее беспокоить, когда она на нем восседала.
Вдоль выполненных в форме полумесяца стен, благодаря которым гостиная и называлась «овальной», располагались великолепные книжные шкафы из светлого дерева. Там стояли всевозможные книги – от дешевых романов до таких ценных экземпляров, как «Божественная комедия» Данте с иллюстрациями Гюстава Доре.
– Ах да! Ужин с Луиджи и Джулио! Черт! – воскликнул он, поднимаясь из-за стола.
– Будь добр, не опаздывай на этот раз, – вздохнув, попросила Маддалена.
– Маддалена, знаешь, депутату вовсе необязательно быть пунктуальным.
– Я знаю, дорогой, что для тебя нет ничего невозможного, – ответила она, дав мужу поцеловать ей руку перед уходом.
Федерико Белладонна был безумно влюблен в свою жену с момента их первой встречи, которая случилась двенадцать лет назад. К тому времени, когда Маддалена возникла перед ним подобно неземному видению, Федерико уже пару лет жил в Риме, куда перебрался из родного Неаполя. И он, закоренелый холостяк, проводивший время в кругу друзей, партийных соратников и хорошеньких женщин, без сожалений распрощался с развеселой жизнью, женившись на Маддалене через пару месяцев после знакомства. То была любовь с первого взгляда, заставившая его закрыть глаза на прошлое своей избранницы. Родственники из Неаполя не раз заявляли, что для них, представителей высшего неаполитанского общества, такой союз крайне нежелателен. Для членов семьи Белладонна женитьба не имела ничего общего с любовью. Из поколения в поколение они вступали в брак исключительно для продолжения рода и укрепления связей с другими видными семействами. Само собой, любовь не была под запретом, просто ее никто не брал в расчет. Отец Федерико допускал, что мужа с женой могут связывать любовные узы, но, как правило, «любить друг друга» не входило в круг супружеских обязанностей. Поэтому Федерико мог сколько угодно встречаться с Маддаленой, не вступая с ней в брак. На роль жены в роду Белладонна рассматривались исключительно женщины, обладавшие рядом добродетелей, среди которых не последнее место занимали непорочность и верность – залог рождения
Здание в Риме, где заседает палата депутатов.