Наука верующих или вера ученых: век XX. Сергей Кривовичев
его личности личности всякого самого высокообразованного человека – они искали и во всей окружающей Природе. В ее предметах они видели творение Божие, каким является и человек, и потому относились с любовью и вниманием к окружающим их животным, растениям, явлениям неодушевленной природы. Признавая в ней выявление божественного творчества, они боялись исказить виденное и точно передавали в своих описаниях эти проявления божественной воли. Этим обусловлена чрезвычайная точность их естественнонаучных описаний и их внимание к окружающей природе. Мы имеем здесь любопытную религиозную основу точного научного наблюдения (курсив мой. – С. К.). <…> Я не могу сейчас ясно это выразить, но в моих мечтаниях я испытывал большое чувство удовлетворения, что мне удалось ясно понять, что эти достижения английских христианских натуралистов, по существу, представляют ту же концепцию природы, как представление о материи, состоящей из свободно движущихся мельчайших элементов. <…> Несомненно, о той загадке, какую представляет из себя так называемое материалистическое представление о материи, состоящей из молекул, одаренных вечным движением, я думал последнее время. Ибо вопрос о вечном движении молекул, причине инерции, неизбежно приводит к нематериальной причине и легко мирится с идеей Божества – точно так же и их “беспорядочное” движение».
В своих видениях Вернадский видел в подробностях свой отъезд за границу, работу в Британском музее естественной истории, потом переезд за океан и организацию на атлантическом побережье США «нового огромного института для изучения живого вещества», работа которого виделась им в малейших деталях.
«Так шла жизнь почти до конца. Я как будто бы стал во главе Института, когда мне было 61–63 года и оставался им до 80–84, когда ушел из него и поселился доживать свою жизнь в особом переданном мне здании с садом, не очень далеко. Здесь я всецело ушел в разработку того сочинения, которое должно было выйти, после моей смерти, где я в форме отдельных мыслей и отрывков (maximes) пытался высказать и свои заветные мысли по поводу пережитого, передуманного и перечитанного, и свои философские и религиозные размышления. <…> Я помню, что некоторые из этих мыслей имели характер гимнов (которых я никогда не пробовал раньше писать), и в одной из мыслей я касался в переживаниях, мне думалось очень глубоко, выяснения жизни и связанного с ней творчества как слияния с Вечным Духом, в котором сливаются или которые слагаются из таких стремящихся к исканию истины человеческих сознаний, в том числе и моего. <…> Умер я между 83–85 годами (Вернадский умер в возрасте 82 лет. – С. К.), почти до конца или до конца работая над “Размышлениями”».
После болезни и сопровождавших ее видений Вернадский полностью погрузился в разработку учения о живом веществе, за которое марксистские критики называли его «мистиком» и «идеалистом». Но «пророческое призвание», охватившее его, давало ему дерзновение высказывать весьма неортодоксальные для современной науки мысли, основные из которых мы попытаемся