Славяно-русские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона. Леонид Гурченко
идея самодержавия не принадлежала ни князьям, ни народу.
С другой стороны, «во всех славянских странах Центральной и Восточной Европы… христианство… формирует государственную идеологию раннефеодальной монархии» (Королюк, 1985. С. 38).
Глава 2
СВ. ФЕОДОСИЙ ПЕЧЕРСКИЙ БЛАГОСЛОВИЛ РОД О́ЛЬГОВИЧЕЙ НА ЦАРСТВО В КИЕВСКОЙ РУСИ
Автор сравнивает Игоря с солнцем и называет его головой, а Русскую землю телом. И этому телу тяжко без головы: «…тяжко ти головы, кроме плечю; зло ти телу, кроме головы». – «Русской земле без Игоря». Так сказано о плененном половцами Игоре, князе не Киевском, а Новгород-Северском, провинциальном князе из рода О́льговичей. Сказано решительно и «несмотря»: автор не только не учитывает порядка престолонаследования, существовавшего тогда, и что Игорь в то время никак не мог стать великим князем Киевским, – он открыто провозглашает идею главенства на Руси рода О́льговичей, что резко противоречило преимущественному праву на киевский престол князей Мономаховичей.
Таким образом, О́льговичи представлены автором как носители идеи самодержавной власти на Руси. В этом случае, чтобы понять ход мыслей автора и получить представление о его социальном положении, необходимо принять в расчет несколько фактов из Жития св. Феодосия, а также из жизни Олега Святославича, князя Тмутороканского, а затем Черниговского, родоначальника черниговских князей О́льговичей.
Игумен Киево-Печерского монастыря Феодосий (XI в.) перед кончиной сказал великому князю Киевскому Святославу Ярославичу, отцу Олега Тмутороканского, что он передает ему монастырь на соблюдение: «Да не обладает им ни архиепископ, ни другой кто из священства Софии Киевской, но только заведает им твоя держава и по тебе дети твои и до последних роду твоему» (Соловьев, 1963. С. 66. Примеч. № 181). Фактически он благословил род Ульговичей на царство; столица должна была передаваться по наследству. Завет Феодосия был также «несмотря»; тогдашний порядок престолонаследования в Ярославовом потомстве был иным. Что Ульговичи не только знали, что благословением св. Феодосия они являются носителями наследственной самодержавной власти, но и претендовали на заведование Киевом по наследству, – я думаю, в этом случае имеют силу следующие доводы.
Олег-Михаил Святославич был лишен стола во Владимире-на-Волыни и содержался в заключении в Чернигове у своего дяди Всеволода Ярославича, откуда бежал в Тмуторокань, «убежище князей обделенных»: князь Тмутороканский не имел статуса великого князя. После неудачной попытки Олега захватать Чернигов, свою отчину, где некогда правил его отец, он был схвачен Всеволодом с помощью хазар и отправлен в ссылку в Византию, точнее, в насильственную эмиграцию, под надзор властей императора Никифора III Вотаниата. Там он пробыл четыре года, из них два на острове Родос. На чужбине он женился на греческой аристократке Феофании из рода Музалонов. Вскоре Олег вновь вернулся в Южную Россию, в Тмуторокань.