Круг. Мария Руслановна Якунина
и пошла к остановке, чувствуя, как что-то неприятно царапается в голове.
Вы в самом деле устали.
«Задолбалась», – разве я не то же самое сегодня сказала?
Глава 4
Пакет шмякнулся на стол за секунду до того, как развалился. Из бумажных останков картинно выкатился лимон и застыл на краю стола в философском оцепенении. Я безжалостно прервала этот процесс, запихнув лимон в шкаф к двум сморщенным собратьям. Лёша пил чай исключительно с лимоном, и я зачем-то по-прежнему притаскивала их из магазина.
Сунула в морозилку замороженные овощи, пересыпала кофе в жестяную банку с полустершейся надписью «Tea» (вот, пожалуйста, даже банка пытается указывать мне, что делать, чертовы вещи совсем обнаглели). Кофе, как обычно, распространял аромат силы и соблазна, перед которым я раньше не могла устоять. А теперь все чаще кофе хотелось не настолько, чтобы доставать с полки любимую когда-то турку – единственную толковую вещь в хозяйстве, которая была в моем «приданом», когда переезжала к Лёше. Скоро будет лень даже нюхать кофе, вот тогда можно смело ставить на мне крест.
Ведь когда-то я именно об этом мечтала. Работаю в редакции, живу одна, возвращаюсь домой в обнимку с бумажным пакетом, из которого выглядывает хрустящий багет. Потом ем, сидя на балконе и запивая сэндвич белым вином, вся в мечтах о принце на белом коне, который вот-вот появится на горизонте, то есть вынырнет в просвет между двумя кошмарными новостройками, выросшими за моим окном за прошлый год. По факту: живу одна, потому что эпизод с прекрасным принцем уже перескочила, быстренько перейдя к не менее прекрасному разводу; работа в журнале – да, ставим галочку, имеется, не знаю, что я там представляла в пятнадцать, но на самом деле работа как работа, сомневаюсь, что наше издание в самом деле меняет чью-то жизнь, как обещает подзаголовок: «Ты можешь выбрать любую себя» (по-моему, попахивает психическим расстройством); что же касается еды, в последнее время мне ничего не хочется. Еще одна странность нашего времени: полки супермаркетов ломятся от продуктов, а выбрать что-то все сложнее, особенно когда приходится думать о так и норовящих убить меня стабилизаторах и неперерабатываемой термоусадочной пленке. Вино и вовсе записалось в предатели: раньше уже после второго бокала я либо очень смеялась, либо очень плакала, а в последний раз, когда решила посмеяться над своим неудачным браком или оплакать его как следует, выпитая бутылка не произвела на меня вообще никакого впечатления. Было ужасно скучно в процессе, и даже голова утром почти не болела.
Полистала сообщения и с раздражением вспомнила сексапильного психа, который караулил меня у издательства. Залезла в спам. Письмо пришло ровно в тот момент, когда Вика заканчивала эпичный спич («эпич» – патентую) о тяжелой жизни женщин, а я поняла, что задолбалась. Еще в редакции пробежала глазами, злясь на несовершенство почтовых настроек: неужели так трудно отправить в спам письмо, начинающееся со слов «Дорогая Анна! Ваша жизнь с некоторых пор…». Или только мне ясно, что сейчас