История магии и суеверий от древности до наших дней. Альфред Леманн
во всех тех случаях, когда халдей, вероятно, предположил бы вмешательство демона и попытался бы усмирить его путем заклинания, грек с упованием обращается к тому из божеств, которое ему внушает наибольшее доверие. Поэтому мы не можем и рассчитывать на то, чтобы у них существовало искусство заклинания.
Тем не менее у Гомера встречается немало мест, из которых видно, что греки верили в возможность волшебства, и притом не только в искусство прорицания – последнее и у халдеев не было связано с верой в демонов, – но и в оперативную магию, то есть в магические действия, могущие изменять ход вещей.
Во-первых, естественно, что боги беспрестанно совершают чудеса – это в самой их природе; если бы они не могли совершать действий, превосходящих силы и способности человека, то они не были бы богами. Но мы видим также, кроме того, что и низшие богоподобные существа: полубоги, нимфы и т. п. – одарены большим могуществом. Когда Менелай на Фаросе хочет поймать Протея, о котором буквально говорится следующее: «…морской проницательный старец, / Равный бессмертным Протей, египтянин, изведавший моря / Все глубины и царя Посейдона державе подвластный» (Одиссея, IV, 384 и далее), то это нелегко ему удается, как видно из его рассказа (Одиссея, IV, 454 и далее):
Кинувшись с криком на сонного, сильной рукою все вместе
Мы охватили его; но старик не забыл чародейства;
Вдруг он в свирепого с гривой огромного льва обратился,
После предстал нам драконом, пантерою, вепрем великим,
Быстротекучей водою и деревом густовершинным;
Мы, не робея, тем крепче его, тем упорней держали.
Всем известен также рассказ о Цирцее, превратившей товарищей Одиссея в свиней; но Цирцея – дочь богов и сама богиня. Мысль же о возможности для людей творить подобные чудеса, по-видимому, не приходила в голову древним грекам. Когда Одиссей возвращается на родину, Афина придает ему вид нищего для того, чтобы весть о его прибытии не распространилась слишком рано. В таком обличье видит его в первый раз его сын Телемах; когда же они встречаются во второй раз, Афина уже возвратила Одиссею его прежний мужественный вид, но Телемах все-таки не узнаёт его (Одиссея, XVI, 194 и далее):
«Нет, не отец Одиссей ты, но демон, своим чародейством
Очи мои ослепивший, чтоб после я горестней плакал;
Смертному мужу подобных чудес совершать невозможно
Собственным разумом: может лишь бог превращать во мгновенье
Волей своей старика в молодого и юношу в старца;
Был ты сначала старик, неопрятно одетый: теперь же
Вижу, что свой ты богам, беспредельного неба владыкам».
Здесь ясно выражено мнение, что человек сам не в состоянии изменять свой вид, и Гомер действительно нигде не рассказывает о таких превращениях, в которых не принимали бы участия боги. В общем, в песнях Гомера очень мало говорится о волшебстве – лишь там, где идет речь о чудодейственном применении растительных веществ.
Из таких мест особенно известно одно, на которое часто ссылаются как на доказательство того, что магия была в ходу