Путешествие по Востоку и Святой Земле в свите великого князя Николая Николаевича в 1872 году. Дмитрий Скалон
с аллеями белых акаций, каштанов и тополей, обрамляюших поля; виноградники и виллы, около которых нередко простираются обширные парки. Впрочем, что касается меня лично, то вся эта местность вскоре показалась мне однообразною, потому что здесь природа слишком уже тщательно приглажена, подчищена, подстрижена; много искусства, за которым, так сказать, не видишь самой природы с ее естественною красотою и прелестью. Это нарядное и какое-то форменное однообразие в конце концов надоедает так, что я невольно отвлекся от созерцания австрийских культированных долин первым случайным разговором и взглянул в окно только тогда, когда уже совсем стемнело и мы подъехали к Дунаю. Река тусклыми бликами представляла взору свою свинцовую поверхность, обрамленную черными абрисами гор и отражавшую в себе длинные, струистые, огненные полосы костров, там и сям разложенных судорабочими, сплавщиками бревенчатых плотов и дунайскими рыбаками.
Несмотря на яркое мерцание звезд, было очень темно, когда в 9 часов мы приехали в Пешт, где, кроме вокзала, ничего не довелось нам увидеть. На следующий день я проснулся уже в Темешваре. Утро было прелестное, дорога пробегала по необозримым полям Венгрии, которые во всем напоминают нашу Малороссию; окончательному сходству этих двух стран мешают только виноградники, но это уже подробность, а в общем, поверхностном взгляде – Малороссия, да и только.
К 10 часам приехали в Базиаш. Поезд подошел к дебаркадеру, который построен на самом берегу Дуная. Нас встретили носильщики-румыны, в белых сорочках с широкими рукавами, в широких же шароварах и в черных жилетах с серебряными пуговицами; на голове шапочка, очень напоминающая наши, всем известные, ямщицкие шапки, ноги обуты в кожаные лапти и наконец, самая характерная часть костюма, кожаный пояс, вершков в шесть или восемь ширины, с тиснеными узорами. Весь этот представший пред нами люд носит усы и бреет бороды, отличаясь по большей части смуглым лицом, черными глазами и волосами, а по типу своему весьма напоминает наших «хохлов», малороссов.
Пароходная пристань находится у самой станции. Пароход уже дымился и нарочно ждал нашего поезда. Капитан встретил Великого Князя в мундире, и когда багаж перенесли на палубу, испросил разрешения отчалить.
Австрийские пароходы, совершающие срочные рейсы по Дунаю, очень удобны, чисто содержатся, имеют просторные каюты, снабжены хорошим буфетом и предлагают очень хороший стол. По крайней мере таковы были пароходы: «Франц Иосиф» и «София» на которых нам довелось ехать.
От Базиаша до порогов река не представляет особых прелестей для глаз; здесь она довольно широка (4000 футов), берега с одной стороны песчаны, с другой покрыты лесом.
Дунай протекает на расстоянин 2500 верст, чрез пять террасообразных равнин, образуя, в местах перехода из одной равнины в другую, пороги, затрудняющие судоходство. Нам предстояло плыть от Базиаша Нижне-Венгерскою равниной до Тивадицы в Венгрии, и Иоча в Сербии, где ложе реки на протяжении двадцати миль до Скелла-Кладова