Исправленному верить. Натали Тумко
наслаждения… Природа этой невероятной силы умела не только наказывать, но и награждать, и творить. И дарить покой…
Все исчезло.
Олеф открыл глаза.
– Как же ты живешь среди людей? – проговорил он тихо.
– Я люблю людей, – заверила Никодима. – Просто большинство из них, ну, как котята: не гадят под кровать – и умнички. Глупо требовать от котенка большего. Но вот есть и те, кого я принимаю за равных. И какое это наслаждение – быть среди равных! Как будто попадаешь в свое созвездие. Ну… не важно.
– Много таких, как ты?
– Много по чьим меркам?
– Ладно… вот так спрошу: есть еще такие, как ты?
– Конечно.
– Почему ты живешь не с ними?
– Это мне зачем?
– Разве не хочется быть среди себе подобных?
Никодима усмехнулась.
– Мне хочется жить среди равных, а не среди подобных. То, что без изъяна – уже не исправить, а такое мне неинтересно. И кто будет воспитывать остальных, если индуалам придет вдруг в головы обособиться? У нас совершенно определенные задачи и цели. И потом, это ты когда-то был человеком, а потом стал, как это вам, вампирам, кажется, типа «круче». А я – всегда была индуалом. Мне привыкать не к чему, меня все устраивает.
Он посмотрел на нее долгим тоскливым взглядом.
– Наверное, я кажусь тебе смешным? Со всеми своими ухаживаниями, с этим помпезным замком…
– Даже когда я в состоянии индуальной силы – ты не кажешься мне смешным, Олеф, – совершенно серьезно ответила Никодима. – Ты кажешься мне невероятно замечательным. Ты считал меня обычной женщиной и относился с достоинством и уважением. А ведь я способна выбесить даже ангела! Главная разница между мной и тобой, что я – существо, которое прикидывается человеком, а ты – человек, который зачем-то пытается изображать нечто иное.
– Я – вампир, – напомнил он.
– Ой, ты бы только знал, как это по-человечески!
– То есть… все по-настоящему? Ты не играла со мной?
– А ты не играл?
– Ни секунды!
– Отлично. Вот и мне не зачем. Я же типа «зеркало», помнишь? Бред, конечно, но за неимением лучшего определения…
– Тогда… тогда вот что!
Олеф, словно решившись на какой-то рискованный подвиг, резко наклонился к женщине и, прижав ее к сидению, крепко поцеловал.
Через некоторое время, он оторвался от нее и, переводя дыхание, откинулся в своем кресле.
– Целуешься, как в последний раз, – прокомментировала она.
– Я этого не исключал, – признался вампир.
– Ну и дурак.
– Ты такая теплая…
– А ты такой упырь! Прям даже и не знаю, что с тобой делать?
– Я подскажу, – заверил Олеф многозначительно. И страхов не было в его сердце.
Поверьте! На этом месте история должна была закончиться! Согласитесь, очень хорошая концовка получилась: такая легкая грусть, надежда и вместе с тем победа любви над… ну, над чем там любовь обычно побеждает?
Важная важность – вовремя закончить историю, и эту историю уже трижды следовало прервать!
Но