Вдова его величества. Карина Демина
осада не займет, а там… интерес к завоеванным девицам Кайден терял довольно-таки быстро.
И эта не станет исключением.
Глава 6
Как ни странно, спала Катарина хорошо.
За весьма короткий срок Джио сумела привести в порядок если не дом, то хотя бы их комнаты, разделенные тонкой дверью, которую она – Катарина знала точно – на ночь распахнет и подопрет стулом. На всякий случай. Джио лично выпроводила горничных и повесила на дверь заклятие. И еще пару добавила на окна, плотно затянутые плющом. Катарина искренне сомневалась, что кто-то сумеет пробраться сквозь влажную и темную эту завесу, но с Джио не спорила. Бесполезно.
Та же разожгла в камине огонь, фыркнула, пробормотав:
– А трубы толком и не почистили.
После чего устроилась в кресле, вытянув длинные ноги.
– И как тебе свобода? – Джио вытащила мешочек с табаком, трубку, которую покрутила в пальцах и убрала. Она знала, что запах табака Катарине неприятен. Правда, не всегда обращала на это внимание.
– Не знаю, – Катарина обняла себя. – Мне думалось, что будет легче, а оно как-то…
– Сразу не будет, – Джио уперлась ногами, и кресло поддалось.
Старое, с потемневшими полозьями, оно доживало свой век где-нибудь на чердаке, пока не попалось на глаза Джио.
– Я понимаю, но все же… не знаю… я думала, что уеду и все останется там…
Оно и осталось.
Роскошные наряды, которые занимали несколько комнат. Нижние рубашки из тончайшего батиста. Или вот шелковые, хотя Генрих шелк недолюбливал, полагая его скользким. Кружева и ленты. Украшения, слишком приметные, чтобы взять их с собой. Интересно, их передадут отцу или же в казну отправят? Второе куда как более вероятно, но Катарина знала, что и отец не позволит себя обделить.
– Читала? – Джио вытащила из-под задницы газету.
– Нет.
Газет Катарина избегала. Правды в них не писали, а лжи и без того хватало в той ее жизни.
– И зря… вот послушай, – Джио прочистила горло. – Как стало известно… так, это ерунда, это вообще бред сивой кобылы… снизошла милость… вдовствующая королева… ага… приняла решение удалиться… нашла приют под сенью монастыря Всех Дев Скорбящих.
Катарина поморщилась. Ей случалось бывать в этом месте, ибо королеве набожность к лицу.
Серые стены. Серые башни. Серые ворота, перетянутые толстенными полосами металла. Они отворяются беззвучно, но Катарине все одно слышится протяжный скрип. Серый двор. И женщины в одинаковых серых платьях. Их лица скрыты за вуалями, а на волосах лежат тяжелые платки. И лишь руки у всех разные, и потому Катарина смотрит на эти руки, пытаясь угадать, кому они принадлежат.
Скорбящие девы безымянны. И лишены права голоса.
Катарину передернуло, но совесть зашептала, что та женщина сама хотела удалиться от света, что видела она все иначе, что там, под сенью монастырских стен, она обретет свое счастье. А Катарина, она постарается прижиться здесь.
– Ага… еще пишут, что твой батюшка, чтоб ему икалось, пожертвовал монастырю двадцать тысяч золотых