От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.). Элла Задорожнюк
принять участие и коллективы ряда заводов (ЧКД, Авиа и др.), которые намеревались присоединиться к демонстрантам после завершения рабочего дня. Однако власти приняли решение заблокировать подходы к Вацлавской площади подразделениями Народной милиции и армии, а также грузовиками, чтобы не допустить рабочих в центр Праги. Тем самым демонстрантам не удалось объединиться с рабочими, что негативно сказалось на дальнейшем развитии событий. «Нет сомнения, – утверждает Й. Мадры, – что без вмешательства вооруженных сил пражская демонстрация стала бы столь же масштабной, как и во время мартовской победы хоккеистов»[230]. Демонстрантов разгоняли дубинками, водометами, слезоточивым газом, группы молодежи в ответ бросали камни и палки, перегораживали улицы урнами и стройматериалами, с рельсов были сдвинуты пять трамваев. Количество раненых увеличивалось, а на Лондонской улице был застрелен тринадцатилетний подросток.
После полудня демонстрация рассеялась, а к 22 часам полиция разогнала крупные группы, задержав 849 чел. Похоже развивались события в Брно, несколько тысяч человек приняли участие в демонстрациях в Либерце, Братиславе, Гавиржове и др. чехословацких городах. В Словакии помимо Братиславы около 100 молодых людей собралось в Жилине. В целом в республике получили ранения 436 представителей вооруженных сил (из них 27 тяжелые), 5 демонстрантов и 1 военнослужащий погибли, 33 демонстранта ранены, из них четверо получили тяжелые ранения[231].
Эти трагические события не могли не привлечь внимания мировой общественности. Еще до начала демонстраций граждане и организации призывали направлять письма протеста в ООН против оккупации Чехословакии с требованиями проведения свободных выборов под эгидой международных организаций, что превращало положение в Чехословакии в международную проблему, которая вскоре получила соответствующее определение – «чехословацкий вопрос»[232]. Поддержать демократические силы призывались и отдельные страны, в частности США. Но, как пишет Мадры со ссылкой на мнение американских дипломатов в Берлине, там предпочитали «умиротворенную» Чехословакию, чтобы можно было вести успешные переговоры с Советским Союзом[233]. В шифровке, отправленной чехословацким дипломатом из Берлина в июле 1969 г., в частности, говорилось: «Ряд американских дипломатов по всей видимости придерживается мнения, что чехословацкий народ, а порой и чехословацкие правящие круги недооценивают и не понимают, что советское правительство стоит перед проблемами иного уровня, нежели многие государства, что оно не может отступить от нормализации и допустить существенное ослабление своих сил, своей сферы влияния и что именно решение этих проблем осложняет советскому руководству дальнейшие переговоры о важных мировых проблемах»[234]. Погибших со счета можно было и списать…
При всей абстрактности и гипотетичности такого предположения, в нем имелась
Ibid. S. 111.
Ibid. S. 113.
Он не сходил с полос западных СМИ вплоть до 17 ноября 1989 г., со временем менялась наполненность «чехословацкого вопроса», его содержание.
Цит по: Ibid. S. 96–97. Pozn. 193.