Столпы мудрости. Конфуций
Юй – я в нем не нахожу изъяна. Он питался очень скудно, но богам и духам приносил обильные дары; одевался худо, но на свою ритуальную одежду украшений не жалел; жил в лачуге, но отдавал все силы рытью каналов, чтобы отвести воды потопа. Я в нем не нахожу изъяна.
Все уходящее
Учитель редко говорил о выгоде, судьбе и человечности.
Житель улицы Состоятельных сказал:
– Как велик Конфуций! Его ученость необъятна, вот только не сумел ни в чем прославиться.
Учитель, услышав об этом, обратился к своим ученикам:
– Чем же мне заняться? Заняться ль управлением колесницей? Заняться ли стрельбой из лука? Займусь-ка управлением колесницей.
Учитель сказал:
– По ритуалу, шапке надлежит быть из пеньки, но ныне ее делают из шелка, что дешевле, и в этом я следую за всеми. По ритуалу, надо кланяться внизу у входа в залу, но ныне кланяются наверху, что дерзко. Пусть буду против всех, но кланяюсь внизу.
Учителю были чужды четыре недостатка: склонность к домыслам, излишняя категоричность, упрямство, себялюбие.
Когда Конфуцию угрожали в Куане, он сказал:
– Разве после смерти государя Просвещенного тут, во мне, не уцелела просвещенность? Если бы Небо пожелало эту просвещенность погубить, то я не смог бы приобщиться к ней. Но Небеса ее не погубили. А куанцы… Как им со мною справиться?
Кравчий спросил Цзыгуна:
– Как много у Учителя способностей, талантов! Он обладает высшей мудростью?
Цзыгун ответил:
– Воистину Небо позволило ему приобщиться к высшей мудрости. Еще он наделен многими талантами.
Учитель, услышав об этом, сказал:
– Знает ли меня кравчий? Я был незнатен в молодости, поэтому знал много простых профессий. А много ли умеет благородный муж? Совсем немного.
Лао сказал:
– Учитель говорил: «Я умел много, так как не был испытан на службе».
Учитель сказал:
– Есть ли у меня какие-либо знания? Их нет. Но когда селяне просят у меня совета, я, не имея никакого представления об их деле, выясняю только, где его начало и конец, и больше ничего не объясняю.
Учитель горестно изрек:
– Не прилетает благовещий феникс, не шлет река предначертаний, свершается мой час последний!
Когда Учитель встречался с человеком в траурном либо церемониальном одеянии или со слепцом, то при виде их всегда вставал, а подходя к ним, непременно ускорял шаг.
Печально вздыхая, Янь Юань сказал:
– Смотрю – оно все выше, вникаю – все сокрытей, гляжу – передо мною, то вдруг уж позади. И вот когда все мои силы на исходе, оно как будто уже рядом. Я хочу следовать за ним, но не могу.
Учитель сразу все не раскрывает, умеет завлекать людей. Он всесторонне просвещает нас и сдерживает ритуалом.
Учитель тяжело заболел, Цзылу послал к нему для несения службы своих учеников. Когда Учителю стало лучше, он сказал:
– Уже давно Цзылу совершает лицемерные поступки. Кого я обману, считая, что обрел подданных,