Летняя практика. Василий Павлович Щепетнев
работника, избавиться от дубовости языка и таких ужасных выражений – университетский работник. Ученый должен уметь писать и говорить живо, увлекательно, чтобы его лекции слушали, а книги – читали. Наверное, опять дубовость языка. Если придираться, то выражение «дубовость языка» тоже не ахти. Корявое, шероховатое. Незачем придумывать новые слова, когда и старых довольно – тоже совет профессора. Ьот егтшт, я имею в виду беллетристику, подтверждают его компетентность.
Итак, практика. Месяц полевых работ. Раньше ездили далеко – Алтай, Карелия, Каракумы. Сейчас едва сюда выбрались, и то благодаря поддержке администрации Северного района. О ней подробнее ниже. Впрочем, для научной работы совсем необязательно ехать в сопредельные страны, под боком работы тоже невпроворот, непаханая целина. Сейчас на практике мы не номер отбываем, а выполняем реальную работу, заказанную и, пусть скудно, но оплаченную.
Руководит практикой докторант кафедры, Камилл Мехметов. И работа – по теме его диссертации. Тема же достаточно оригинальная – «Динамика содержания птомаинов в почвах Центрально-Черноземного региона». Говоря простым и общедоступным языком, Камилл (мы его попросту зовем, по имени, двадцать шесть лет всего докторанту) изучает, что происходит с трупными ядами на нашей земельке, как они разлагаются, окисляются, и когда станут безвредными.
Первый день – устройство. Приехали мы к полудню, Виктор довез, мой дядя. Он из тех, кто предпочитает синицу в руках, бросил свой НИИ связи и зашибает деньгу извозом. Да не о нем разговор. Установили палатки, разместились, подготовили все для работы. Начнем завтра с раннего утра, а сегодня – осмотр местности и выяснение деталей.
Деревня Шаршки оказалась почти пустой, живет в ней старуха, и больше ни души. Камилл надеялся, что вообще никого не будет, но и одна старуха – совсем неплохо. Разрешение на проведение работ, разумеется, выправлено по всем правилам, однако привлекать внимание нельзя. Заявятся родственники погребенных, шум поднимут, ни к чему это нам. В Дагестане, говорит Камилл, за такие дела вообще убили бы, там предков чтут. Но мы в России.
Кладбище заброшено, лишь десяток могил несут на себе следы минимального пригляда. Наверное, коряво пишу, лиха беда начало. Так вот, десяток могил едва-едва ухожены, остальные заброшены напрочь. Кладбище большое, но нас интересует лишь часть его, та, где хоронили с 1936 по 1958 год. У Камилла есть план, на котором этот участок подробно указан, с обозначением могилы и даты захоронения. Мы рассматривали этот план и сверялись с местностью. Должен отметить, что я, в некотором роде, правая рука Камилла. Он руководит моей курсовой, и считает, что, расширив и дополнив ее, я могу вместо дипломной работы подготовить и защитить диссертацию. Полагаю, что мне это по силам. Но – к делу. Уже замечаю недостатки стиля – разбрасываюсь, вязну в несущественных деталях. Изживать недостатки. Изживать, изживать и изживать, как учит нас родная партия, как завещал великий и самый великий.
К делу, к делу!
На бумаге, на плане, то есть,