История русской литературы. Д. П. Ивинский
самих. Их самостоятельность подкрепляется странной неопределенностью, из нестрого очерченного пространства которой вновь и вновь являются на свет разнообразные определения романтизма, классицизма, определения, не разъясняющие ни внутреннюю структуру отдельных направлений, ни всю их совокупность, ни саму эту ситуацию самостоятельности в неопределенности. В сущности, только эта ситуация и воспроизводится «строгими» определениями и классификациями53, приобретая самостоятельное, возможно ключевое значение в культуре.
Неопределенность может приобретать существенный статус там и тогда, где и когда еще продолжается борьба некоторых принципиально значимых тенденций и исход этой борьбы не очевиден не только эстетически, но и этически и идеологически. Этого недостаточно: неопределенность нужна там, где возникает неудобная в том или ином отношении двусмысленность, причем двусмысленность особого рода – способная ранить, указывая на неустранимые дефекты. В конечном счете все многообразие культурных конфликтов сводится к очевидному, но крайне болезненному противостоянию искусства и религии, которые постоянно взаимодействуют, пытаясь найти общее пространство, но и постоянно сталкиваются друг с другом, вновь и вновь убеждаясь в крайней проблематичности примирения и гармонии. Таков фундаментальный механизм истории культуры, придающий ей содержание и смысл. Один из частных, но исключительно важных аспектов истории противостояния искусства и религии – соотношение, взаимодействие, борьба ортодоксальных представлений с квазирелигиозными, оказывавшими на искусство значительное воздействие, имеющих, главным образом, гностическое происхождение и теснейшим образом связанных с историей розенкрейцерства, тамплиерства, масонства и других сопоставимых с ними учений.
Если с данной точки зрения взглянуть на проблему, получится приблизительно следующая картина.
Аскетическая история Средневековья54 заканчивается постепенным, но оттого не менее последовательным разрывом искусства с религией: начинается эпоха Ренессанса (Возрождения), исключительно сложная и внутренне неоднородная55, теснейшим образом связанная со Средневековьем и порывающая с ним, постепенно формирующая то умонастроение, предельное содержание которого выразил Рабле: место духовной аскезы занимает гармония формы, человеческого тела, призванная воплотить идеал индивидуализма, любующаяся собою, смеющаяся, играющая плоть, стремящаяся удовлетворять свои естественные потребности и в этом видящая свое предназначение и предназначение искусства; ее цель – обретение полноты индивидуального существования в материальном мире, вечности удовлетворения в Телемском аббатстве; ее откровение – слово, сказанное оракулом божественной бутылки, в лучшем случае – откровения светского неоплатонизма, ее культурный
В России к числу наиболее известных из них принадлежат концепции Г. А. Гуковского и Ю. М. Лотмана. Г. А. Гуковский в основу своей классификации положил принцип противопоставления объективного и субъективного, абстрактного и конкретного; результат: «Классицизм – это мировоззрение объективное, но абстрактное. Романтизм – субъективное, но конкретное»; реализм – объективное и конкретное, он сохраняет «принцип конкретности», «психологию и индивидуальность», и отказывается «от идеализма и индивидуализма» (Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М., 1965. С. 44, 89). Ю. М. Лотман, подчеркивавший условность и приблизительность своей концепции, исходил из противопоставления литературы (искусства) и жизни; его результат: искусство и жизнь могут быть отчетливо противопоставлены (классицизм), искусство может влиять на жизнь (романтизм), жизнь может влиять на искусство (реализм) (Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства [XVIII – начало XIX века]. СПб., 1994. С. 180—182). В этих (и некоторых подобных, столь же бессмысленно жестких) построениях интересна не их неадекватность, а сам факт их появления, обусловленный стремлением компенсировать неопределенность, сложность, внутреннюю противоречивость смыслов, связанных с понятием «литературное направление».
Из огромной литературы по теме укажем только: Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. Одесса, 1919 (переизд.: СПб., 1995); The New Cambridge Medieval History. V. 1—7 / Ed. by Paul Fouracre. Cambridge, 1995 (переизд.: 1998, 2000, 2004, 2005 и др.); Knight Judson. Middle Ages Biographies. V. 1—3. Cambridge, 2001.
См.: Burckhardt Jacob. Die Cultur der Renaissance in Italien: ein Versuch. Basel, 1860 (книга многократно переиздавалась и переведена на все европейские языки; русские переводы: Буркхардт Якоб. Культура Италии в эпоху Возрождения / Пер. со 2-го нем. изд. СПб., 1876; Буркгардт Яков. Культура Италии в эпоху Возрождения / Пер. С. Брилианта с 8-го нем. изд., перераб. Людвигом Гейгером. Т. 1—2. СПб., 1904—1906); Panofsky Erwin. Renaissance and Renaissances in Western Art / Second ed. Stockholm, 1965; Giraud Yves et autres. La Renaissance. T. 1—3. Paris, 1972—1974; Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978; некоторые издания справочного типа: Fletcher Stella. The Longman Companion to Renaissance Europe: 1390—1530. London, 1999; The Oxford Dictionary of the Renaissance / Ed. by Gordon Campbell et al. Oxford, 2003; Encyclopedia of Renaissance and Reformation / Revised ed. New York, 2004 (приложены хронологические таблицы и краткая библиография; первое издание: 1998); Nauert Charles G. Historical Dictionary of the Renaissance. Lanham, Maryland and Oxford, 2004 (хорошо структурированный список литературы: с. 517—540); из многочисленных библиографических пособий см., в частности: Bibliographie internationale de l’Humanisme et de la Renaissance: T. 1—42 / Ed. par la Fédération internationale des sociétés et instituts pour l»étude de la Renaissance. Genève, 1966—2010 (издание продолжается; учтена литература с 1965 г.); Kohl Benjamin G. Renaissance Humanism: 1300—1550: A Bibliography of Materials in English. New York, 1985; см. также: Iter: Gateway to the Middle Ages & Renaissance (http://www.itergateway.org).