Настоящий полицейский. Иван Прохоров
она у вас не ведет.
– Будет вести.
– Откуда вы знаете? – учительница задумчиво на него посмотрела. – Новую разнарядку видели? В любом случае, горбатого могила исправит.
– Некоторые часто путают уважение и страх. На первый взгляд, между ними нет никакой разницы. Особенно если смотреть с позиции того, кто строит на этом свою репутацию.
– О чем вы говорите?
– О власти, конечно же. Она идет руку об руку с профессионализмом. Но профессионализм учителя – это не только умение поддерживать дисциплину, но еще и умение объяснять.
– Так! – неожиданно и возможно впервые в жизни повысила голос Анастасия Егоровна. – Не всем дано учиться!
Данилов улыбнулся.
– Значит, так вы это себе объясняете?
– Прекратите говорить в таком тоне!
– Каком?
– Хамском!
– Вы хотели сказать учительском?
– Нет, это просто смешно! Двоечник-бездарь еще будет меня обвинять. Вон! К директору!
Игорь медленно направлялся к парте, за которой на него с интересом смотрела будущий нью-йоркский дизайнер. Он уже понял, что не сможет отказать себе в удовольствии поведать о том, что ему рассказал Селиванов, тридцать восемь часов растворявший в азотной кислоте свою жену и ее любовника.
– Почти все соли азотной кислоты являются растворимыми соединениями, – сказал он, убирая дневник в рюкзак, – и в отличие от других кислот, даже более сильных, вроде серной, она разъедает даже кальций – основной компонент человеческих костей. Сульфат кальция – нерастворимая соль, она оставляет от костей одни обуглившиеся углеводы. Соляная же и плавиковая слишком летучие и ядовитые, работать с ними возможно только в вытяжном шкафу и костюме химической зашиты. А щелочь плохо справляется с белками…
Данилов забросил рюкзак на плечо, направляясь к двери.
– Азотная кислота лучший выбор, если вы решили оставить от кого-то мокрое место.
Он открыл дверь, собираясь выйти, но в последний момент взглянул на Анастасию Егоровну, которая насупив лицо, молча взирала на него вместе с классом.
– Кстати, тот, кто мне это рассказал, был ученым-химиком. Но ему это не помогло. Он все равно получил пожизненное.
К директору, конечно, Данилов идти не собирался. Лучше он пойдет домой, чтобы еще раз повидаться с матерью, но проходя мимо кабинета на первом этаже, в поле зрения мелькнуло нечто знакомое. Женщина в форме капитана милиции со старым шевроном «МВД России» на рукаве только входила в кабинет директора.
Данилов остановился напротив проема.
– Чего тебе? – спросила девушка-секретарь лет двадцати шести, глядя на него.
Данилов оторвал взгляд от женщины за соседней дверью и посмотрел на секретаря. Он вспомнил, что звали ее Ольга, и что она не раз становилась объектом его подростковых фантазий.
Хотя в общем-то, посещение ванной со спрятанным под полотенцем журналом казалось ему сегодня не интереснее самого нудного утреннего совещания, Данилов с удивлением обнаружил, что глядя на эту далеко не самую выдающуюся