Гармония cердца. Под властью алых нитей. Лекси де Эстер
этого американца. Делаю шаг назад и смотрю на него скептическим взглядом.
Я не знаю тебя.
Наконец-то сдавшись в своих попытках напомнить мне свою личность, парень выпрямляется и тяжело вздыхает, делая вид, что сейчас расплачется. Так себе актёрская игра. Я же вижу, что уголки его губ дрожат от желания улыбнуться. Станиславский бы плакал от такой бездарной игры.
Какой странный человек…
– Ты плохой актёр, – нервно бурчу я.
– Ты всегда так говорила, – парень расплывается в широкой улыбке, будто уже достиг своей цели.
Что!? «Всегда»? Да, он выглядит довольно знакомо, но разве я его знаю? Бред… Я никогда не общалась с такими парнями, как он. Сто процентов, «альфа-самец», спортсмен, похититель женских сердец.
Ну, теперь мы хоть выяснили, что это не подчинённый Маркуса…
Воспользовавшись моим замешательством, парень берет мой чемодан, выдвигает ручку и, подхватив кейс с гитарой, направляется в сторону выхода из аэропорта, не произнося ни слова.
– Эй! – я бегу за ним – слишком широкие у него шаги, – Подожди! Что ты делаешь?
Но он всё ещё молчит. Просто выходит из здания на парковку и подходит к своей серебристой «Audi», по дороге что-то печатая в своём телефоне, открывает багажник и кладёт туда мой чемодан.
– Да кто ты такой!? – восклицаю я, недоумевая от происходящего, но он всё так же молча берет меня за предплечья и ведёт к пассажирскому сиденью, – Что… что ты делаешь!?
Он толкает меня внутрь и захлопывает дверь. Прежде, чем я успеваю дёрнуть за ручку, чтобы выбраться, он уже садится на водительское сиденье и блокирует двери. Быстрый.
Чёрт!
Это всё смахивает на какой-нибудь дешёвый триллер или детектив, в котором лицо убийцы показывают с самого начала.
– Это можно рассчитывать, как похищение человека. Я сдам тебя полиции!
Угрюмая тишина воцаряется в салоне. Не скажу, что мне страшно. Точно нет. За свои семнадцать лет я пережила слишком много, чтобы бояться какого-то придурка, решившего меня похитить.
– Знаешь, мне по барабану, что вы с отцом живёте одни, что ты прилетела сюда, что будешь всё лето жить здесь…
Какие грубые слова! Он вообще адекватный!? Как можно такое говорить постороннего человеку? И как он вообще узнал про нас с отцом и всё остальное? Маньяк, что ли? Сталкер?
– Мне вообще срать на это, – рычит парень, остановившись на светофоре, – но мне обидно, что ты не помнишь своего старшего брата!
Он смотрел на меня с притворной злостью – ему действительно было глубоко насрать на всё это либо он резко стал хорошим актёром – я же смотрела перед собой с удивлением.
Что он только что сказал? «Брат»?
– Н-нейтон? – неуверенно пробормотала я.
Губы парня тут же расплылись в самодовольной ухмылке, и он отвернулся к дороге – как раз загорелся зелёный, будто бы только и ждал нас.
– Ну, наконец-то…
Точно.