Инженер страны Советов. Евгений Панов
Берией. И у меня к вам троим огромная просьба, – я оглядел своих собеседников, – никому не рассказывайте обо мне и о том, что уже услышали. Этим вы себе заработаете огромные проблемы.
– Проблемы уже начались, – Федор Тимофеевич кивнул в сторону дороги в город, по которой, поднимая тучи пыли, ехала знакомая мне по старым фото и фильмам черная «эмка», а за ней, переваливаясь на кочках, не менее узнаваемая полуторка с сидящими в кузове людьми в форме. – Похоже, это по наши души. Ты, дочка, – обратился он к Татьяне, – давай-ка потихоньку, пока никто не видел, ступай домой, сиди там и ничего не бойся. Часы спрячь, чтоб не нашел никто, да помалкивай. Кто что спросит, говори, что он, – кивок в мою сторону, – сын моего сослуживца, приехал погостить, да голову расшиб. Ну а ты, – уже ко мне, – скажешь, что твой батька со мной в Туркестане воевал в моем отряде и помер недавно от ран. Приехал ты из Пензы. Адрес мой тебе отец дал, завещал навестить бывшего командира.
– Да ладно тебе, дядя Федя, – Николай махнул рукой, – сейчас разберемся. Может, случилось что, и это за мной, чтобы ехать куда.
– Может, и так… – Федор Тимофеевич затянулся самокруткой. – А ты, дочка, все ж таки ступай да делай, как сказано было.
Татьяна юркнула за угол. Машины тем временем подъехали к нам, и из кузова полуторки бодро спрыгнули четверо в фуражках василькового цвета с малиновыми околышами и малиновыми пустыми петлицами, с винтовками с примкнутыми штыками в руках, а из эмки вальяжно вылез несколько грузноватый мужчина, тоже в форме НКВД, но с тремя шпалами капитана[9] в петлице. По-хозяйски оглядевшись вокруг, он небрежным жестом надел фуражку и произнес:
– Вот и славно, что все в сборе. Не придется вас по одному искать.
– А что случилось, товарищ капитан? – спросил Николай.
– Да уже не товарищ я вам. Сдайте оружие, гражданин Сазонов. Вы арестованы за контрреволюционную деятельность и за связь с белобандитами и террористами. Ну и остальные тоже как члены банды и пособники.
– Может, все же объясните? – Николай спокойно расстегивал портупею.
– Ну отчего же не объяснить, объясню, хотя и не обязан. – Капитан с усмешкой посмотрел на своего бывшего подчиненного. – Твой родственничек, являясь связником банды, приютил у себя раненого белобандита и террориста, а ты этому потворствовал и помогал в контрреволюционной деятельности. Хорошо, что есть еще у нас преданные делу революции люди, которые и сообщили об укрывающемся здесь неизвестном.
– Но это же бред. Этот человек, – Николай кивнул в мою сторону, – сын боевого товарища Федора Тимофеевича, с которым он громил басмачей.
– А документы у этого человека имеются? – Капитан явно издевался. – Вот то-то и оно. Так что разберемся, а пока давайте без глупостей. Да, а где сестрица твоя? Ее тоже надо бы задержать и допросить как следует. – При этих словах лоснящаяся рожа капитана растянулась в глумливой улыбке.
– Сестру не трогай, – прошипел Николай, исподлобья глядя на своего начальника, – с нами
Три шпалы в петлице в НКВД – капитан, в РККА – полковник.