Любовь в преисподней. Надежда Петрунина
не дремала. Кошачьим прыжком она бросилась в узкую щель между Рюминой и дверным косяком. Это был удачный прорыв! Мария Васильевна и охнуть не успела, как Лиза уже оказалась у подножья лестницы.
Перед тем, как выскочить из дома, она произнесла короткий, но зажигательный монолог.
– До меня в вашу дачу проник какой-то незнакомец! Он стянул и кассету, и медальон! А я – как всегда! – оказалась крайней. Но – видит бог! – я искренне хочу обнаружить истину! Лично я не взяла у вас, Мария Васильевна, и коробки спичек!
В ответ лестница содрогнулась от шагов Рюминой, и Лиза поспешно сделала ноги. Она не стала убегать далеко. Все-таки на своей территории – безопаснее. Спряталась в кустах за маленьким сараем и зорко следила оттуда за «пятачком» перед дачей. Мария Васильевна и бабуля поговорили о чем-то. Наконец их голоса стали гораздо тише. Лиза поняла, что основной выхлоп энергии у Рюминой миновал. Когда обе они появились на веранде, было видно, что вся агрессивность ушла из гостьи.
Понурив голову, Лиза приблизилась к веранде и тихо сказала:
– Я ведь не воровка, Мария Васильевна. Разве у вас хоть когда-нибудь что-то пропадало после меня?!
Рюмина тяжело вздохнула.
– Кассету пусть хоть черти сожрут. Но этой же ночью пропал Лесин медальон. Я всегда клала его на виду – в память о ней.
Лиза подняла на нее честные глаза.
– Клянусь, там был незнакомец в комбинезоне!
Натали внимательно посмотрела на внучку: так-так, выходит, не такие уж сильные галлюцинации посещают Марию Васильевну. В ответ Рюмина пожала плечами.
– Но зачем ему медальон?!
«Вот он – мой шанс!» – поняла Лиза и тихо спросила:
– Мария Васильевна, чей портрет там был?
– Какой портрет?!
– В медальоне. «Вдруг – портрет самого „хозяина“? Тогда многое проясняется».
– Да не было там никакого портрета! Я даже представить себе не могу, кому понадобился этот медальон – простенький, дешевый? А мне он дорог как память о Лесе. Она не расставалась с ним в последнее время…
«Я бы сама многое отдала, чтобы узнать: кто полез за медальоном?»
По завершении «мирного саммита» Натали вновь предложила Рюминой чашку кофе, но та отказалась и быстро ушла.
– Кажется, напрасно я обвинила Рюмину в галлюцинациях, – сказала бабуля, вновь принимаясь за свои турки.
– Да. – Лизин голос прозвучал очень твердо. – Глюки здесь ни при чем. Этой ночью я была на даче Рюминых. По делу.
Кофе с круассанами пили молча.
Только в конце завтрака Натали лукаво заметила:
– В свете новых открытий особенно подозрительным мне кажется мой беспробудный сон. Обычно я так маюсь на рассвете.
– Стоит порадоваться тому, что ты отлично выспалась сегодня.
– Я и радуюсь. Разве незаметно?
Если Натали весьма подозрительным показался ее мирный сон, то Лизе во всей этой истории более всего не понравился загадочный ночной визит…
Несколько дней, вплоть до