Бессердечный. Павел Корнев
не твоих рук дело?
– Не моих, – подтвердила девушка.
Сам не знаю почему, но я поверил. И от этого встревожился еще больше.
Прошелся по гостиной, внимательно глядя под ноги, и вскоре заметил длинный бурый мазок на одном из плинтусов, словно кто-то пытался наскоро затереть пролитую там красную краску. Или кровь?
– Посмотри, – попросил я Елизавету-Марию.
Девушка грациозно присела, поскребла длинным ногтем насторожившее меня пятно, облизнула палец и озадаченно протянула:
– Как интересно!
– Что это?
– Кровь, – вынесла девушка вердикт и добавила: – Свежая.
Отстраненную невозмутимость Теодора как рукой сняло.
– Но позвольте! – возмутился он. – Кроме нас, в доме никого нет и быть не может! Виконт, вам ли этого не знать!
– И между тем пропал ковер, а пол перепачкан кровью, – пробурчал я, продолжая осматривать комнату. На первый взгляд все оставалось на своих местах, никаких других следов постороннего присутствия обнаружить не удалось.
– Опять твои кошмары? – промурлыкала Елизавета-Мария.
– Не знаю, – передернул я плечами и выглянул в коридор. – Теодор, принеси лампу!
Дворецкий выполнил распоряжение, и вскоре в неровном свете «летучей мыши» нам удалось обнаружить еще несколько капелек крови, смазанных и полузасохших.
Я вытащил из кобуры «Рот-Штейр» и дослал патрон. В доме был кто-то чужой, и даже думать не хотелось, для какой цели ему понадобилось скатывать ковер. Впрочем, кровь на полу особого простора для фантазии не оставляла.
Кто-то кого-то убил и теперь заметал следы.
Но кто? И самое главное – кого?
Теодор вооружился кочергой, Елизавета-Мария сбегала за саблей, и мы двинулись по кровавым отметинам, словно по следу из хлебных крошек. Особой аккуратностью злоумышленник не отличался, и выискивать бурые пятна не составляло никакого труда.
Мы миновали чулан и кладовку, свернули в боковой коридор, и Теодор догадался:
– Каретный сарай!
И точно – капли крови тянулись к внутренней двери в пристрой; попасть в него можно было не только с улицы, но и напрямую из дома.
– Тише! – шепнул я, рывком распахнул дверь и шагнул внутрь со вскинутым пистолетом. Теодор быстро ступил следом и поднял лампу над головой, освещая темный сарай.
Застигнутый врасплох лепрекон досадливо сдвинул на затылок смятый гармошкой цилиндр, выплюнул на пол самокрутку и выругался:
– Драть, как не вовремя!
И в самом деле, когда тебя ловят у выложенного на верстак свежего трупа с ножовкой в руке, это и в самом деле совсем не вовремя…
– Какого черта?! – прорычал я и, пригнув голову, дабы не зацепить макушкой низкую притолоку, спустился по лестнице. – Какого черта ты творишь?
Лепрекон ничего не ответил. Он сорвал с себя кухонный фартук и ловко сиганул в открытое окно.
Я сунул пистолет в кобуру и подошел к телу