Ассасины. Виталий Гладкий
покоя ни днем, ни ночью, и шейх аль-Джабаль от этого не просто худел, а таял, как восковая свеча. К тому же он совсем потерял голову, размышляя над тем, кто станет новым главой ордена, когда Аллах призовет его в свои чертоги, – наследников у шейха не было.
– Слушаюсь и повинуюсь, о великий! – поклонился Хусейн и подошел к стене, закрытой изрядно потертым старым ковром.
Они находились на втором этаже приземистого здания, сложенного из дикого камня, в своего рода «кабинете» даи аль-кирбаля – не сильно просторном помещении, которое служило еще и спальней. В нем стояли низенький диванчик, стол и несколько табуретов (дань привычке: Хусейн некоторое время жил среди франков, маскируясь слугой), а также кувшин и медный таз для омовений.
Хусейн откинул ковер, и в стене обнаружилась дверь потайного хода. Он отомкнул ее и жестом пригласил шейха следовать впереди. Но ас-Синан, отличавшийся подозрительностью, приказал ему идти первым, и они начали спускаться по крутой каменной лестнице на первый этаж, где находились учебные помещения и жилые комнаты. Благодаря этой двери и потаенному коридору с отверстиями в стене даи аль-кирбаль мог в любое время проверять и наставников фидаинов, и их учеников, не привлекая к себе внимания.
Коридор был очень узким, в нем нельзя было разминуться, но ни шейх, ни Хасан не отличались дородностью, поэтому продвигались без задержек, быстро и тихо.
Ас-Синан остановился возле первого отверстия. Через него хорошо просматривалась алхимическая лаборатория, где фидаинов обучали составлять и применять различные яды. Помещение хорошо проветривалось, но все равно чувствовался неприятный резкий запах, и шейх поморщился. «Что поделаешь, – подумал он не без сожаления, – иногда приходится прибегать не к эффектным убийствам при помощи кинжала, когда сразу всем становится понятно, по чьей указке это сделано, но и к ядам, действующим тихо и в то же время неотвратимо. Все равно те люди, кому направлялось это «послание», и без напоминания хорошо понимали, откуда пришла беда…»
В следующем помещении фидаинов обучали языку франков. Способных к чужеземным языкам (и вообще к обучению грамоте) было немного, поэтому они ценились очень высоко и их использовали только в чрезвычайных обстоятельствах, когда других способов выполнить приговор шейха аль-Джабаля не оставалось.
Глядя на недавних дехкан и ремесленников, прилежно зубривших чужой язык, ас-Синан невольно вспомнил сложную операцию, которую провел Хасан ибн Саббах и которая на долгие годы стала для фидаинов образцом. Это было так называемое «отсроченное возмездие».
Хашишины долго и безрезультатно охотились за одним из самых могущественных европейских князей. Охрана вельможи была настолько тщательной и скрупулезной, что все попытки приблизиться к жертве неизменно терпели неудачу. Во избежание отравления или иных коварных восточных ухищрений, ни один смертный не мог не только подойти к князю, но и приблизиться ко всему, чего могла коснуться его рука.