Исповедь коллекционера поражений. Александр Карпов
обуви и верхней одежде зону, работницы административной службы не нашли, соответственно, повода для разговоров. Ничем пока не провинившаяся перед ними моя бабушка подозрений не вызывала. А я, чтобы не привлекать к себе избыточное внимание, вызванное пережитым от моего зачисления в разряд извращенцев, нашел способ замаскировать себя хотя бы на некоторое время. Я надел очки.
Внешний облик откровенного школьного ботаника я дополнил аккуратно уложенными на пробор волосами и, торчащего из-под джемпера воротника рубашки, в которой обычно ходил в школу. Удовлетворившись своим видом в зеркале в прихожей, я утратил инстинкт самосохранения и уверовал, что моя маскировка выглядит идеальной, а значит, отведет от меня все подозрения в причастности к случившемуся на первом занятии. Так оно могло и быть, если бы не моя бабушка, полная иногда передовых взглядов, открытая и прямолинейная, громкоголосая и неудержимая в своих желаниях непременно что-нибудь сотворить, не сочла мой искусственный облик слишком слащавым на вид.
– Ботаник какой-то! – заключила она прямо перед входом в здание спортивного комплекса, когда уже не было времени что-либо менять или исправлять.
За этой фразой, произнесенной после того, как я неожиданно попался ей на глаза, она моментально растерла на моей голове созданную мною укладку волос, превратив ее в почти бесформенный пучок соломы, каким он обычно и являлся. Потом очередь дошла до очков, все это время носимых мною от самого дома, тогда как обычно я это делал только на занятиях в школе, чтобы видеть информацию на доске.
– Сними! Не напрягая лишний раз глаза! А то и впрямь как ботан! Чего напялил их?! – произнесла она, причем так громко и в такое неподходящее время, что ее слова услышали все, кто был сейчас поблизости и, как правило, тоже следовал на занятие в бассейн.
Среди таковых были как раз те два товарища, что устроили мне западню с моим незапланированным посещением женской раздевалки. Они шли следом и, возможно, не обратили бы на меня никакого внимания, если бы не моя громкоголосая бабушка. Все, что было ей сказано за секунду до этого, стало сигналом для начала новых нападок в мой адрес теми, кто посчитал не доведенным до конца прошлые проказы.
Впрочем, моя бабушка была ни в чем не виновата. Вернее, она всегда была такой, что часто упоминалось моим дедом в контексте фраз о личном сожалении по факту давнего вступления в брак с ней. Естественно, на пустом месте ничего не начиналось и требовало для старта особого подхода, выражавшегося в употреблении напитков, появление которых на столе не очень-то одобрялось самой бабушкой.
В этот раз я точно был на стороне деда и без всяких на то напитков. Моя маскировка слетела с меня за пару секунд. Сначала на свое место встала каждая волосинка на моей голове. Потом с лица на ладонь перекочевали очки. Не сдалась только рубашка, воротник которой держал твердую оборону на моей шее, но был замечен, судя по взгляду, бабушкой.
– Лягушонок! – донеслось до