Каждый час ранит, последний убивает. Карин Жибель
в кухне легкие шаги, потом кто-то осторожно три раза стучит в ее дверь. В дверном проеме показывается лицо Адины. Девочка приближается, у нее в руках тюбик с кремом.
– Это тебе, – шепчет она. – Для спины…
Тама так удивлена, что ничего не отвечает.
– Сними-ка футболку.
Адина аккуратно наносит крем на горящую кожу. Когда она заканчивает, Тама снова надевает футболку.
– Только никому не говори, – просит Адина. – Договорились?
– Конечно, не волнуйся… Спасибо.
– Спокойной ночи! – говорит Адина и на цыпочках выходит из постирочной.
– Спокойной ночи!
Дверь закрывается, и Тама поворачивается на бок, а затем выключает свет. Она тут же с улыбкой засыпает.
11
Габриэль подкинул большое бревно бука в очаг. Сидя за столом из ореха, он смотрит, как языки пламени спокойно, почти нежно лижут бревно.
На секунду он представил себе, что их лакомой добычей стало тело молодой незнакомки.
Какой ужасный случай привел ее к нему? Конечно, он жил в единственном доме в округе, но как ей все же не повезло…
Жизнь ведет людей тропами крутыми, извилистыми, опасными. Они оказываются на краю пропасти, падают в нее. И редко оказываются в зеленеющем райском саду.
Габриэль разглядывает свои согревшиеся руки. Эти руки способны на все. Способны строить, защищать, ласкать. Переломить хребет, уничтожить. Давать или брать.
Они способны убивать.
Способны держать оружие, направить его на человека. Нажать на курок.
Немногие это могут. А он, к сожалению, может.
Этим вечером он хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте.
Далеко отсюда. Подальше от крови и от ярости.
Этим вечером он хотел бы, чтобы девушка оказалась где-нибудь в другом месте.
Далеко от него.
12
Тама моет розовую ванную комнату. В доме их две. Розовая – для девочек, голубая – для мальчиков. Она чистит раковину, поднимает голову и видит в зеркале свое отражение. Однажды тетя Афак сказала, что когда Тама вырастет, то станет красавицей. Она думает, что, наверное, еще недостаточно выросла. У нее темная кожа, странного цвета глаза, что-то между золотистым и зеленым цветом.
Тама долго смотрит на себя в зеркало и в конце концов привыкает к отражению. Она даже убеждает себя в том, что она симпатичнее дочерей Сефаны. Вероятно, потому, что Шарандон некрасив не только внутри, но и снаружи.
Да, Тама решает, что она симпатичнее Фадилы и Адины. Если она не будет говорить себе комплиментов, то кто же? Уверенная в своем решении, она начинает напевать песенку, натирая ванну, в которой будут купаться эти барышни. Как это, должно быть, приятно! Ни у отца Тамы, ни у тети Афак ванны не было.
Частенько, когда убирает дом, готовит или стирает, Тама витает в облаках. Она придумывает истории, в которых главная героиня – она сама. Ее дух покидает тело, и Тама путешествует. Отправляется далеко, очень далеко. Становится маленькой девочкой или женщиной, с которой происходят