Невольники чести. Александр Кердан
еще замкнутее. Дичился повзрослевших и думающих только о замужестве сестер. Оживал лишь, когда возвращались из дальних поездок братья. Побывальщинам их не было конца. От братьев и узнал Кирилл о безводных калмыцких степях, о караванах звенящих колокольчиками надменных верблюдов, о диковинных городах, возникающих в пустыне, словно миражи, со стройных башен которых – минаретов – возносят хвалу своему богу – Аллаху тамошние священники – муллы. Иван и Алексей рассказывали меньшому о морях, за которыми лежат не знающие холодов страны, в которых живут люди, чья кожа черна, будто печная сажа…
А потом у Кирилла появились книги. Братья научили его грамоте. И с этого момента жизнь Хлебникова приобрела новый смысл. Поначалу обрадовавшись успехам Кирилла в науке, подивившись тому, с каким азартом младший брат набросился на чтиво, проглатывая книги без разбору, старшие потом забеспокоились: не повредила бы эта грамота Кириллу. Теперь его из дома ни за что не выманишь. Просиживает в своей горенке до полуночи, склонившись над чтением. То, что свечей на него не напасешься, это полбеды. Беда – отрок ведь уже. Другие в его-то лета на гулянку торопятся, на девок заглядываются. А этот – бука букой! Уж не хворый ли, не сглаженный? Вроде и в детстве не роняли… Однако и полено одно от другого хоть сучком, да отличается. А люди тем более. Всяк своим умом живет. Ничего, переглядывались братья, жизнь свое возьмет, вразумит, научит быть как все…
Только жизнь, которую Кирилл узнавал из прочитанных книг, была не такой скучной, обыденной. Она манила его к себе неудержимо, как влечет за собою вдаль тающий в синей выси косяк журавлей, как зовет вослед своей темно-зеленой волне Сылва. Тесный кафтан привычного кунгурского быта мешал вдохнуть эту новую жизнь полной грудью, не позволял увидеть, что там, за окоемом.
Все чаще стала приходить в голову мысль отправиться в те края, о которых столько слышал и читал.
А тут и случай представился.
В декабре 1800 года проезжавший через Кунгур комиссионер Российско-Американской компании Горновский остановился на ночлег в доме Хлебниковых. После чаепития Кирилл, отбросив природную застенчивость, засыпал гостя вопросами о компании, о Новом Свете. И вскоре, выхлопотав при помощи Горновского себе подорожную, наспех простившись с запричитавшими сестрами (даже Ольга не выдержала – прослезилась), Кирилл солнечным морозным утром выехал из родного города по Сибирскому тракту, который должен был привести его на край света.
…Путь до Охотска был многотруден и занял более полугода. Несмотря на подорожную, дававшую Хлебникову право на трех лошадей и проводника, двигались неспешно, вместе с компанейским обозом. Так оно и спокойнее: в лесах вдоль дорог немало разбойных людишек, да и зверья всякого хватает. Тягомотная дорога хотя и утомляла, зато давала возможность поговорить, узнать получше новые места, расспросить Горновского о предстоящей