Черное зеркало, белый алтарь. Галина Гончарова
хотела сады планировать.
Соврала, конечно. Но не объяснять же про АСФ? А ландшафтный дизайн у нас есть. Так… для развлечения.
– Сады? Планировать?
Я развела руками:
– У нас все это тоже знать нужно.
– Садовнику?
– Конечно.
– Зачем?! – глаза у Голлума были от другого персонажа. Например, от Саурона. Такие же большие и выпученные. Только два.
– Количество рассады посчитать придется. Или клумбу спланировать. Или дерево подстричь, – вконец разошлась я. – Никак нельзя без математики. Идеальной формы не добьемся.
Голлум потер лоб.
– Так… садитесь, таэра, на место. Я полагаю, вы это все уже знаете?
– Ну… немного. Я бы с удовольствием послушала, – заскромничала я. – И ваши обозначения я пока путаю.
– Ладно. Слушайте. А я поговорю с тэром ректором. Будете ходить ко мне на дополнительные занятия.
Вот ты дура, Туська! Выпендриться захотела? Поздравляю, вляпалась. По самые интегралы!
А с другой стороны, если занятия назначать на вечер, да чуточку задерживаться… Берем!
– Спасибо, тэр! Я буду так рада!
Тэр кивнул и принялся дальше пачкать доску. Я опустилась рядом с Далией. Послушаем.
Вроде преподаватель адекватный. А поделиться знаниями из математики мне не жалко. Интересно, а у них есть кубик Рубика? А то, может, осчастливить мир?
И есть ли у них патентное бюро? А то деньги – они в любом мире деньги.
– Наташа, ты была… я так испугалась, что тебя выгонят!
Далия на перемене смотрела на меня большими глазами. Я пожала плечами:
– За что? Это не я ошиблась, а он знак потерял.
– Он же учитель! Его нельзя поправлять!
И так это было произнесено, словно нам минимум Будда преподавал. Или Магомет. Нет, не дотягивает. Никак.
– Почему?
– Ну… не принято…
Я еще раз пожала плечами, притягивая мужские взгляды к своему верхнему достоинству. Это под толстым свитером его не видно, а под тонким платьем так очень даже.
– Не знаю. У нас это все вполне нормально. Все ошибаются, поэтому поправить можно любого.
– Ох… я и половины не поняла. А домашняя работа – это ужасно.
– Серьезно? – удивилась я. – Тебе это трудно?
Преподаватель задал какую-то ерунду, чуть ли не формулы сокращенного умножения. А перемена длинная, полчаса. Тут на них не экономят.
– Ну… – смутилась Далия.
– Давай сюда тетрадь.
– Зачем?
– Объяснять буду. Вот, смотри, твои примерчики. Берем первый. Смотри в числитель (который тут отделяется от знаменателя двойной волнистой линией). Какую формулу подставляем?
– Н-не знаю.
– У тебя есть подсказка. Вот степень…
Решать все равно пришлось мне. Но глаза у Далии стали не такими глупыми. Может, что и отложилось. За десять минут и управились, было б там что решать!
– Мм… таэра Лискина?
– Да? – обернулась я.
Обернулась