Империя. На последнем краю. Владимир Марков-Бабкин
радикальное уменьшение в стране численности революционного элемента.
Вновь обращаюсь к главе правительства:
– Но мы отвлеклись. Вам слово, Алексей Алексеевич.
Маниковский вновь поднялся на ноги и раскрыл свою папку с гербом Российской империи.
– Государь! Глубокое беспокойство вызывает вопрос подготовки к зиме и к накоплению запасов хлеба на складах городов центральной, северной и восточной частей России. Как известно вашему величеству, основная сетка железнодорожных путей исторически проложена таким образом, что в массе своей эти дороги ведут с востока на запад, и значительно меньше линий идут с юга на север. Эта ситуация уже не раз приводила к серьезным перебоям в поставках хлеба в Москву, Петроград и другие города в случае, если заблаговременно на складах не были накоплены достаточные запасы, могущие обеспечить потребности населения в условиях зимы и снежных заносов на дорогах. Такая ситуация возникла зимой 1917 года, чуть легче мы пережили зиму 1918-го. Однако, невзирая на спешное расширение пропускной способности существующих линий и строительство новых дорог, нам пока не удалось накопить достаточные запасы на складах. Более того, ситуация довольно тревожная, поскольку значительные объемы собранного зерна отправляются в Ромею, а потрясения земельного передела наверняка приведут к колоссальному спаду производства хлеба в стране…
Я слушал главу правительства о ситуации в России. И ситуация эта была отнюдь не радужной. Разумеется, в принципе, я все это знал и без Маниковского, но, судя по выражению его лица, он крайне обеспокоен, невзирая на все наши подготовительные меры.
А мы готовились. Очень серьезно готовились. И к выборам готовились, и к зиме предстоящей, и к тому, что с хлебом могут возникнуть перебои. По многим причинам могут возникнуть. И наверняка возникнут. И к тому, что обещанная и осуществленная земельная реформа неизбежно скажется на товарном производстве. Нет в этом никаких откровений и секретов.
Во-первых, основная масса крестьян толком не имела даже толкового инвентаря и не всегда имела даже клячу-лошадь, что уж говорить о сельскохозяйственной технике и прочем.
Во-вторых, пока наши усилия, направленные на активизацию процесса укрупнения хозяйств, путем создания артелей и прочих форм коллективного землепользования, принесли куда меньшие результаты, чем мы рассчитывали. Да, мы стимулировали объединения крестьян ссудами и льготными кредитами, выделяемыми специально для таких хозяйств. Да, мы помогали возвращающимся с фронта ветеранам объединяться в такие артели или даже организовать на паях конно-машинно-тракторные станции, которым старались передавать в аренду или продавать по остаточной стоимости демобилизованную из армии казенную технику, выделяли кредиты на покупку лошадей, механизации и прочих сеялок с веялками, и установили для них приоритет на приобретение тракторов и всего, что выпускалось в России, но чудес ведь не бывает! Чуда и не случилось, поскольку, несмотря на все поставки по