Потускнел на небе синий лак…. Анна Ахматова

      Синий вечер. Ветры кротко стихли,

      Яркий свет зовет меня домой.

      Я гадаю: кто там? – не жених ли,

      Не жених ли это мой?..

      На террасе силуэт знакомый,

      Еле слышен тихий разговор.

      О, такой пленительной истомы

      Я не знала до сих пор.

      Тополя тревожно прошуршали,

      Нежные их посетили сны.

      Небо цвета вороненой стали,

      Звезды матово-бледны.

      Я несу букет левкоев белых.

      Для того в них тайный скрыт огонь,

      Кто, беря цветы из рук несмелых,

      Тронет теплую ладонь.

      Я написала слова,

      Что долго сказать не смела.

      Тупо болит голова,

      Странно немеет тело.

      Смолк отдаленный рожок,

      В сердце все те же загадки,

      Легкий осенний снежок

      Лег на крокетной площадке.

      Листьям последним шуршать!

      Мыслям последним томиться!

      Я не хотела мешать

      Тому, кто привык веселиться.

      Милым простила губам

      Я их жестокую шутку…

      О, вы приедете к нам

      Завтра по первопутку.

      Свечи в гостиной зажгут,

      Днем их мерцанье нежнее,

      Целый букет принесут

      Роз из оранжереи.

      Муж хлестал меня узорчатым,

      Вдвое сложенным ремнем.

      Для тебя в окошке створчатом

      Я всю ночь сижу с огнем.

      Рассветает. И над кузницей

      Подымается дымок.

      Ах, со мной, печальной узницей,

      Ты опять побыть не мог.

      Для тебя я долю хмурую,

      Долю-муку приняла.

      Или любишь белокурую,

      Или рыжая мила?

      Как мне скрыть вас, стоны звонкие?

      В сердце темный, душный хмель,

      А лучи ложатся тонкие

      На несмятую постель.

      Я пришла сюда, бездельница,

      Все равно мне, где скучать!

      На пригорке дремлет мельница.

      Годы можно здесь молчать.

      Над засохшей повиликою

      Мягко плавает пчела;

      У пруда русалку кликаю,

      А русалка умерла.

      Затянулся ржавой тиною

      Пруд широкий, обмелел,

      Над трепещущей осиною

      Легкий месяц заблестел.

      Замечаю все как новое.

      Влажно пахнут тополя.

      Я молчу. Молчу, готовая

      Снова стать тобой, земля.

      Ах, дверь не запирала я,

      Не зажигала свеч,

      Не знаешь, как, усталая,

      Я не решалась лечь.

      Смотреть, как гаснут полосы

      В закатном мраке хвой,

      Пьянея звуком голоса,

      Похожего на твой.

      И знать, что все потеряно,

      Что жизнь – проклятый ад!

      О,