Пляшущий ангел. Леонид Овтин
с открытой банкой пива в руке. Перед ним на столе стояла тарелка с селедкой, порезанной мелкими кусочками.
– Нормально, – Сухо ответил сын.
– А чего сумрачный такой?
– Просто я уставший.
– Это хорошо. Уставать от работы – приятно. Или нет?
– От работы – приятно.
Дима достал из холодильника тарелку с котлетами, включил огонь на плите, поставил на огонь сковородку, и вкинул в нее котлеты.
– А отчего неприятно? – Не унимался отец.
– Неприятно – от неприятностей. – Сын попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. Вместо улыбки получилась какая-то надменно-усталая ухмылка.
Посидев некоторое время в сосредоточенном молчании, Дмитрий выключил огонь, переложил котлеты из сковороды в тарелку. Отец, сделав очередной глоток пива, отправил в рот кусочек селедки и задал очередной вопрос: – Это от каких таких неприятностей тебе на работе неприятно?
Дима, сосредоточенно разделывая вилкой котлету, сделал вид, что не услышал вопрос. Отец и не ждал ответа. Он знал, отчего неприятно утомляется его слабохарактерный отпрыск, – от простоты и ушлости рабочих, с которыми парню, в силу своей доброты и заторможенности (не сильной, но всё-таки заметной) очень трудно ладить. Был бы он чуть посмелее, вреднее, – был бы «своим парнем», а так…
– Погодка укачивает? – Отец не сдавался, хотя знал, что сын в подобных случаях отделывается бесцветными односложными ответами.
– Укачивает, – Бесцветно ответил Дмитрий. Потом спохватился, положил вилку, которой собирался проткнуть котлету, на тарелку, и, уже с чувством, добавил: – Сегодня – особенно.
– Непогода утомляет тоже, это да. – Сергей Дмитриевич допил пиво и, смяв алюминиевую баночку, выбросил её в мусорное ведро.
– Ещё ничегонеделанье утомляет, – сказал Дима и почему-то улыбнулся. В этот раз его улыбка была искренняя, радушная.
– Ладно, не горюй, успеешь наработаться. – Отец, обрадованный оживлённостью сына, чуть не выронил вилку с нанизанным кусочком селедки. – У тебя ведь вся жизнь впереди.
– Да. – Сын, снова став флегматичным, тяжело вздохнул. – Впереди – вся жизнь, которую надо прожить так, чтоб не было больно за бесцельно прожитые годы.
– Да ладно, не вздыхай. – Сергей Дмитриевич достал из холодильника баночку «Старого мельника». – На-ка, пивка попей.
Дима открыл баночку пива, сделал маленький глоток.
– Помнишь, мы ходили в том году в гости к дяде Паше?
– Помню.
– Вот сейчас к нам его дочурка зайдёт. – Сергей Дмитриевич посмотрел на настенные часы. – Минут через десять зайдет. Познакомиться бы тебе с ней…
– А она зачем придёт?
– За шкафом, – Отец снисходительно усмехнулся. – Книжку Есенина просила у меня. Ну, так что?
– Не знаю, я совсем не видел её.
– Вот как раз и посмотришь сейчас.
Через минут пять в дверь позвонили. Сергей Дмитриевич усмехнулся сыну: – Как всегда, когда