Кыш и Двапортфеля. Юз Алешковский

      – Конечно! Ушли без собаки, а приходим с собакой. Мы уже переглянулись. Давай быстрей, а то кто-нибудь другой захочет купить!

      Папа сложил на груди руки и наморщил лоб. Он задумался.

      У хозяина собаки то и дело спрашивали, сколько она стоит. Он коротко отвечал:

      – Двадцать.

      При этом глаза его как-то неприятно бегали по сторонам, и я подумал, что лучше бы не у собаки глаза были прикрыты чёлкой, а у него.

      Услышав цену, многие, даже не торгуясь, выбирались из толпы. Я, не переставая, дёргал папу за пиджак. Наконец он спросил:

      – Какой породы щенок?

      – Помесь пуми – венгерской овчарки – с деревенской лайкой, – ответил хозяин.

      – Разве деревенские лайки бывают?

      – Раз бывают городские, значит, есть и деревенские, – сказал хозяин.

      – Логично, – заметил папа. – А родословная и вообще документы на него у вас есть?

      – Нет. Я вывез пса из Закарпатья. Если думаете, что он краденый, могу предъявить свой паспорт.

      Хозяин полез в карман за документами.

      – Я вам верю, – сказал папа. – Но родословная у него есть?

      – По линии овчарки – прапрапрадед был чемпионом Австро-Венгрии. Фон Тюбинген-Млецки. А прапрапрабабушка – фон Заксен-гузнер. По линии лайки никого из знаменитостей нет.

      В толпе засмеялись. Я не понял, шутит хозяин или говорит серьёзно.

      Какая-то старушка недовольно заметила:

      – Расхваливает! Деньги большие запросил, а домой принесёшь и пожалеешь. То одно, то другое. А рынок – не магазин. Обратно не воротишь.

      После этих слов какое-то помятое лицо хозяина задёргалось, и он ехидно сказал старушке:

      – К собаке прилагаются запчасти: лапы передняя и задняя, четыре клыка, хвост и дюжина блох.

      Кроме меня и папы, все засмеялись, а старушка обиженно вышла из толпы.

      – У меня есть вопросы, – сказал папа. – Возраст, имя, характер. Пожалуйста, без шуток.

      – Полгода ему примерно. Ни на одно из имён не откликается. Да, да! Характер весёлый. Озорной. У меня не было времени его воспитывать.

      – Понимаю, – сказал папа, посмотрев на опухший нос хозяина.

      – Что ещё вас интересует? Причина продажи?

      – Догадываюсь, – сказал папа, взъерошил и без того растрёпанного щенка, потрепал ему уши и пощупал нос.

      «Покупай же! Покупай же!» – молил я про себя папу.

      Он попросил поставить щенка на ноги. Хозяин спустил его на землю. Пёс постоял немного и улёгся, уткнувшись носом в вытянутые передние лапы.

      Я сел перед ним на корточки и осторожно погладил. Щенок тихо-тихо дрожал. Может быть, он плакал? И не знаю почему, я вдруг почувствовал, что мы не расстанемся.

      – Ну что? Купим? – спросил папа, тоже присев на корточки