Погоня за матерью. Рекс Стаут
его бизнесу.
Я предъявил комбинезон и сказал:
– Всего один вопрос. Из чего сделаны эти пуговицы?
Хирш взял со стола лупу и внимательно осмотрел пуговицу.
– Это не так просто, – ответил он. – Уж слишком много сейчас новых материалов появилось. На первый взгляд это походит на конский волос, однако для полной уверенности придется сделать срез.
– Сколько времени это займет?
– Трудно сказать. От двадцати минут до пяти часов.
Я сказал ему, что результаты нужны нам как можно скорее, а номер телефона он знает.
Домой я вернулся в ту самую минуту, когда Вулф, выйдя из кабинета в прихожую, направлялся в столовую. Поскольку за обеденным столом разговаривать о деле запрещено, он остановился на самом пороге и спросил:
– Ну?
– Пока все идет как по маслу, – ответил я. – Лучше не бывает. Человек, разбирающийся в пуговицах так же здорово, как вы в кулинарии, никогда ничего подобного не видел. На изготовление каждой из них понадобилось несколько часов. Материал, из которого они сделаны, поставил специалиста в тупик, и я отнес комбинезон Хиршу. Уже сегодня он вынесет свое заключение.
Вулф пробурчал свое обычное «приемлемо» и протопал к обеденному столу, а я сначала отправился мыть руки.
С развитием современной технологии наверняка можно изобрести приспособление, с помощью которого удалось бы точно определить, кто кого больше бесит: я Вулфа или он меня. Увы, такого приспособления у меня нет, так что ответить с полной уверенностью я не берусь. Должен признаться, что порой мне ничего не остается, как сидеть сложа руки и ждать. Но самый фокус тут в том, как ждать. После ланча я сидел в кабинете и доводил Вулфа тем, что, пока он диктовал мне длиннющее письмо какому-то охотнику за орхидеями из Гондураса, я то и дело нетерпеливо поглядывал на часы. В ответ Вулф отплатил мне той же монетой, преспокойно устроившись с книжкой «Путешествие с Чарли в поисках Америки» Джона Стейнбека. А ведь он, черт возьми, дело расследовал! Потом, если уж ему так приспичило почитать, вполне мог бы снять с полки «Только его облик» Ричарда Вэлдона. Вдруг нашел бы там какой-нибудь скрытый намек, который пригодился бы при расследовании?
Хирш позвонил в 15:43. На случай каких-либо мудреных терминов я держал наготове блокнот, однако выражался Хирш как самый простой смертный и вдобавок был немногословен. Повесив трубку, я повернулся к Вулфу, который даже соизволил оторваться от книги.
– Конский волос, – сообщил я. – Ни краски, ни лака, ничего – самый обыкновенный, ничем не обработанный белый конский волос.
– Успеем ли мы поместить объявление в завтрашних газетах? – спросил Вулф. – В «Таймс», «Ньюс» и «Газетт»?
– В «Таймс» и «Ньюс» возможно, – ответил я. – В «Газетт» наверняка.
– Открой блокнот. Ширина – два столбца, дюйма по четыре. Сверху цифрами, тридцатым кеглем или крупнее, жирным шрифтом: «Сто долларов». Ниже, тоже жирным шрифтом, но помельче: «Будет выплачено наличными за любые сведения